Павлин Смородин

(окончание.

Начало см. "Мартовская ёлка", или Мамай как явление помешательства, "Мартовская ёлка-2").

 

Что из себя представляет прославленный истошными поклонниками Мамай?

Это, безусловно, профессионал.

Мастер Поэтического Слова с трёх самых больших букв.

Эх, если бы он оставался в абсолютном меньшинстве, то есть представлял только себя, я бы предпочёл с удовольствием хлопать в ладоши!

Нехай живе!

Славься, Мамай!

Мне останется сожалеть лишь о том, что той самой, часто порицаемой клубниками «души» в его насыщенных красивостями творениях я, к своему горькому разочарованию, так и не обнаружил…

Стихи его строго симметричны и холодны, как труп.

Впрочем (не стану отрицать), это уже другие проблемы.

Проблемы моего личного восприятия.

Не скрою, готов даже признать себя в определённой степени ущербным в этом отношении.

Не дорос, так сказать (со своим, как выразился сам Мамай, «двести пятьдесят каким-то» местом в Отборочном туре).

Куда уж мне!

Мне до него – как «до Берлина пешком»!

 

Но, думаю, беда в другом: в массовом кумирстве, которое подобно заразе со стремительной скоростью распространяется на нашем ресурсе.

 

Да, можно потратить уйму времени и сил, чтобы стать «похожим на Мамая».

Но, увы, только лишь «похожим».

Ибо никому не дано с фотографической точностью скопировать индивидуальные нюансы творческого почерка.

Особенно в Поэзии.

В итоге автор, стремящийся вылезть из кожи, дабы во чтобы то ни стало достичь мамаевского уровня, ставит себя в крайне сомнительное положение.

В лучшем случае – компилятора, в худшем - жалкого пародиста.

Это путь в Никуда.

Это, вне всякого сомнения, – тупик.

 

Клуб Поэтов давно уже пополняется апологетами «мамаевщины», местные доморощенные судьи с зашоренным взглядом в отборочных турах Кубка стабильно обеспечивают успех только тем авторам, кто упорно продолжает традиции и дух однажды к несчастью состоявшегося конкурса «Под Мамая».

Именно «зашоренные», ибо зашоренность есть ущербное сознание.

Образно выражаясь, это толщина пробки в ушах и степень мутности бельма на глазах.

Пока не получишь затрещину (а мы её стопроцентно, верю, уже получили), так и живёшь зашоренным: в мире иллюзий, «крутизны» и понтов.

 

Печально, если мы с вами вдруг забудем, что Жизнь – гораздо шире наших представлений о Ней.

Так и Поэзия гораздо разносторонне-многообразнее, чем «прокрустово ложе» мамаевских конструкций.