Леонид Демиховский

Собака покусала соседку! Меня самого покусала собака... Собственно, не одна и не раз. Но однажды основательно покусала!

Мне было лет двенадцать, наверное. Мы отдыхали тогда каждое лето на озере Нарочь в Минской области. Озеро километров восемьдесят по периметру, с кристально чистой водой: зайдёшь по грудь – отчетливо видишь окуньков, стайкой крутящихся у ног в надежде ухватить выскакивающее из-под ступней ещё что-нибудь живое. Края эти в то время были относительно мало обжиты. На одном берегу стоял элитный пионерлагерь "Зубренок" – белорусский Артек, а на другом – санаторий, дом отдыха, турбаза и рыбсовхоз. Но жили мы не в санатории (больные, что ли?), не в доме отдыха (разве ж там отдых?), не на турбазе, упаси Господи, и даже не в рыбсовозе.

 

За трехкилометровой полосой леса пряталась от чужаков заповедная, не прибрежная часть поселка Нарочь: санаторная звалась Купы, а наша - Кобыльники. Кобыльники окружал сказочный лес, полный непуганого зверя, красной ягоды и удивительно урожайный на грибы. Свистнешь собачку Жучку, и на целый день в лес с хозяйским сыном Юзиком, а то и одни: не впервой ведь! Где лисья нора, где барсучья, где енот водится, где лоси пройдут – все знал Юзик. Он научил нас ловить щук проволочной петлей и находить трюфеля. И не стоило игнорировать его советы держаться подальше от дворовой собаки – цепного волкодава, неполного Юзикиного тезки.

 

Однако мне, буквально выросшему с собаками, не терпелось подружиться со свирепым зверем. Через два-три дня я уже кормил его из рук, а в конце недели он позволял мне трогать свое единственное сокровище – зеленую эмалированную миску. Тузика не баловали лаской, даже убирали за ним с опаской, издалека, совковой лопатой. А я гладил его, и пес урчал, как кошка. Мне это страшно импонировало. Я не знал, что повизгивать он просто не умел.

 

Раз, обнаглев окончательно, я даже решился попробовать надеть на собаку свою пляжную шапочку: схватил за козырек, размахнулся... И едва успел отшатнуться: решивший, что его бьют (шапочек он раньше не видел, а доставалось частенько), собак обнажил клыки. Синяя эластиковая майка, к счастью, была скользкой, и клыки сперва проехали по ней вхолостую. Поэтому на животе оставили глубокие раны всего двенадцать собачьих зубов, остальные тридцать остались ни с чем. Через неделю приезжала мама: они с отцом ходили в отпуск вахтами, чтобы мы с братом подольше оставались на природе.

 

Как Леня, к собаке не лезет? — первым делом спросила она.

 

 

И, заметив наше смятение, взволновалась: что, уже покусан?! Пришлось расколоться. Мама потребовала показать укус. И я гордо задрал майку: все ранки затянулись и блестели чистой, не загорелой кожей! Вот какие чудеса творит вода волшебного озера. Нет, правда, ежедневные купания в воде, полной каких-то действительно целебных веществ, реально заживили раны. А около санатория можно было бесплатно напиться ключевой минералки. Но без газа: не боржом все-таки. И на вкус не ессентуки.

 

И ведь вопрос о бешенстве Тузика стоял на повестке дня. Но до утра не достоял... Папа рассудил, что прорвемся.