Леонид Демиховский

Ну вот, вы опять, кажется, заблуждаетесь. Вы думаете, я уже все сказал. То есть, написал... Конечно, можно было бы закончить на высокой ноте, но тогда я отошел бы от плана. Который сложился у меня вечером того самого дня, утром которого я, покусанный кошкой, читал газету. Потому что по дороге домой у меня спустило колесо, и я завернул еще и к механику, тоже старинному приятелю. Если Элвин младше меня на десять лет, то Пол лет на пятнадцать старше. Пока он возился с колесом: ставил затычку, балансировал... я развлекал его историей про бешеную лисицу.

 

Э, сказал Грек (а это кличка Пола, потому что он и есть самый настоящий грек), очень знакомая байка! Мне было лет семнадцать, у нас еще Константин Второй правил. Жили мы в деревне, в горах. Только и знали, что на несколько миль вокруг... Километров... Там так мили называются. Жили бедно, но была отара овец. И две овчарки. И вот однажды бабка моя, светлой памяти, умнейшая была женщина, и очень высокая, на полголовы меня выше, видит, как наша собака покусала соседку.

 

И говорит мне: собака- то небось, бешеная, никогда ведь за ней такого не водилось! Нужно ее убить. Возьми вилы, сведи ее куда подальше в кусты - и вилами! Оружия тогда не полагалось, все больше подручными средствами обходились. Вот взял я вилы, собаку за поводок: ремень вокруг шеи затянул, и послушно потащил прочь. А собака большая, и идти не хочет, упирается. Тут соседская собака за нами увязалась. Не покусанной соседки, другой. И лает, только что не хватает за пятки. Наша у меня вырвалась и бросилась на нее. Схватила за шею, и душит. Ну, точно вижу, взбесилась!

 

Я ее и в кусты вести не рискнул, прямо на месте ударил вилами! Плашмя, правда. Но я здоровый, даром, что плашмя- все одно насмерть. Жаль, вилы сломал. Черенок, то есть. Взлетели вилы от удара высоко в воздух, а когда падали, оцарапали мне руку в предплечье. Глубоко. Пришел я домой в расстройстве: заразился, теперь хана мне. Я так думаю, что бабка права была, что раз плашмя ударил, то заразиться не мог, но в ту пору ни спать, ни есть, ни на воду глядеть уже не получалось. Бабка тогда и говорит: если он не взбесится, то с ума сойдет непременно. Дайте ему денег, пусть едет в город на прививку.

 

И вот собрался я в первое в своей жизни путешествие. Люди тогда много не ездили, и сто двадцать километров на автобусе было событием. Приехал я в город, и оказалось, что одним уколом не обойдешься. Так что, я там дней десять прожил, у родственников, в городе этом. Ты бы видел их иголки- пики, а не иголки. И боль жуткая: в живот ведь! В общем, нахватался я свежих впечатлений, и еду обратно. Дорога долгая, люди ко мне то и дело подсаживаются: место рядом свободное. Заговаривают: куда едешь, парень? А я им все как на духу. И снова рядом пустое место, как никого и не сидело. И так всю дорогу! Правда, в конце я сообразил, в чем дело. Так я научился помалкивать.