Су Катя

ты думаешь - все эти песни, это ведь не для тебя.

кому об этом не знать, как тебе, смотрящей сейчас на зачехленную гитару, которая уже спущена со шкафа, но не вынута. и вроде бы тебя каждый раз поднимает над землёй, ощутимо, но не видимо, когда в наушниках рождается звук. каждый грёбаный раз ты хочешь прыгнуть и полететь, словно не было этих сорока лет, словно ты снова клеишь бумажные крылья втайне от ба, прячась в темной клети, не думая о крысах, подсматривающих за тобой из углов. просто клеишь крылья, потому что тебя слишком много внутри тебя и надо, жизненно необходимо полететь, распахнув руки.

это спортивный самолёт, махнувший тебе, сидящей в чердачном окне бани, крылом и сбивший порывом воздуха внутрь чердака, это связка первомайских шаров, пролетевшая с транспарантом 20 с лишним километров и упавшая возле вашего колодца холодным утром второго мая, это песчаный обрыв над рекой Суна, над которым сновали стрижи, как челнок снуёт в ткацком стане, это журавли в поле, это полёт с горы на вращающемся корыте - вниз, вниз, вниз, трамплин, вверх.

это лететь по заснеженному льду реки на нововятских "Быстрицах" коньковым ходом километр за километром, а потом плакать от боли в ногах, которым нельзя ни лыжи, ни коньки, ни модные туфли - знать это, и набирать, набирать, набирать ход.

это впервые прыгнуть в воду с доски, это разогнаться с горы на велике и отпустить руль, это целоваться, сидя на перилах балкона пятого этажа, это лезть без страховки на разрушающуюся башню и почувствовать, как кирпичи шатаются под ногой, и глухой звук падения камня в траву.

это лететь в Ригу и внезапно увидеть Ленинград в иллюминатор, как на ладони, и полюбить его в тот миг так, что пообещать себе никогда в нём не жить, чтобы не потерять это чудо, не утонуть вместе с ним, вместо того, чтобы лететь.

это видеть во снах самое синее Чёрное море двадцать лет подряд, потому что был однажды лучший твой сентябрь между тринадцатью и остальной жизнью.

это забить впервые мяч с игры, и бежать к команде, крутанув в прыжке полный оборот.

это танцевать посреди Ленинской дамбы июньской ночью и стопануть троллейбус, чтобы добраться на другой конец Казани.

 

это всё для тебя, тебя - застёгнутой наглухо, спалившей свои бумажные крылья, жаждущей полететь.