Андрианова Юлия

Если спросят меня, с какими поэтами неразрывно связаны воспоминания моего детства, то первым вспомнится Василий Андреевич Жуковский. Книга его баллад большого формата, с давно истрепавшейся и утерянной тонкой бумажной обложкой - зато с красочными иллюстрациями к каждому произведению - как и множество других, перешла ко мне от сестры. Были и другие: Фет, Тютчев, Крылов, разумеется - сказки Пушкина, множество книг советских и зарубежных поэтов... Почему же именно Жуковский оставил самый сильный отпечаток? На фоне волшебных сказок, стихов о природе и ремёслах (помните - "У каждого дела - запах особый"), басен с забавными героями, а также чисто детских стихов про игрушки и зверят - баллады Жуковского, кем-то тщательно отобранные в сборник, завораживали своим мистическим ужасом. Это, конечно, знаменитая "Людмила":

 

Видит труп оцепенелый:

Прям, недвижим, посинелый,

Длинным саваном обвит.

Страшен милый прежде вид;

Впалы мертвые ланиты;

Мутен взор полуоткрытый;

Руки сложены крестом.

Вдруг привстал... манит перстом.

"Кончен путь: ко мне, Людмила;

Нам постель - темна могила;

Завес - саван гробовой;

Сладко спать в земле сырой".

 

Источник: https://poembook.ru/poem/9113-lyudmila

 

И более мягкий вариант - "Светлана", где похожий сюжет оборачивается сном. Детское сознание напрочь отбрасывало поучительную часть, призывающую к смирению перед божьей волей в "Людмиле" и осуждающую греховный языческий обычай гаданий в "Светлане". Оставался только холодок по спине и образы ночи, тускло горящих свечей и теней, шевелящихся в углах.

Ещё ярче впечатления были от переводов: баллада "Лесной царь" - здесь уже никаких поучений, никакого наказания за грехи, только атмосфера надвигающейся неизбежности и закономерный финал:

 

Ездок оробелый не скачет, летит;

Младенец тоскует, младенец кричит;

Ездок подгоняет, ездок доскакал...

В руках его мертвый младенец лежал.

 

Источник: https://poembook.ru/poem/9111-lesnoj-tsar

 

"Суд Божий над епископом" - хоть и несёт ярко выраженную морализаторскую окраску в названии, в тексте обходится без прямых поучений. Впрочем, грех епископа настолько тяжёл, что объяснять, в чём он заключается, не нужно:

 

Вот уж столпились под кровлей сарая

Все пришлецы из окружного края...

Как же их принял епископ Гаттон?

Был им сарай и с гостями сожжен.

 

И наказание под стать, как это водится в средневековых легендах:

 

Пал на колени епископ и криком

Бога зовет в исступлении диком.

Воет преступник... а мыши плывут...

Ближе и ближе... доплыли... ползут.

***

Зубы об камни они навострили,

Грешнику в кости их жадно впустили,

Весь по суставам раздернут был он...

Так был наказан епископ Гаттон.

 

Источник: https://poembook.ru/poem/9162-sud-bozhij-nad-episkopom

 

Сейчас я могу сказать, что именно Жуковский первым пробудил во мне интерес к европейским легендам в частности и истории Средневековья в целом. От него же идёт увлечение фантастикой, фэнтэзи. То есть, знакомство с его работами в детстве предопределило большую часть моей жизни: профессию, увлечения, а отсюда и друзей, замужество... Тогда же об этом не думалось. Только сердце сначала замирало, а потом начинало часто биться...