Дядя Эдвард любил весело проводить досуг. За городом был его дачный домик, который мы называли виллой. Всё обустраивал своими руками и со вкусом: забором служили большие валуны, крышу домика украшали жестяные шпили, как у замка, внутри дома печь с изразцами и скульптурками, на стене собственного производства меч и щит с воинственной рожицей.

Дядя был художник, а по характеру - балагур, и его всегда окружала компания подобных.

За виллою в олешнике было сыро, прохладно, но уютно, особенно летом. Тут же протекал ручей, стоял массивный стол и скамьи для увеселительных посиделок. Часто и мы с отцом бывали там...

 

Снова шашлык, водка, сало с луком, люди навеселе. Иногда и мне уделяют внимание, усаживают подкормить да посюсюкаться. Им, конечно, не до меня, да и мне не уютно с ними - я стеснительный, в школу ещё не хожу. Брожу поблизости у ручья, высматриваю в траве лягушек, восторгаюсь другим миром под шум взрослой компании. И вдруг появляется он - бородатый, кругленький, с лицом пекинеса дядька Йонас. Отделяется от компании, знакомится со мной, входит в мой мир и становится большим Другом. Наши сердца звучат в унисон, дядя Йонас ползает на четвереньках, прекрасно находит и ловит лягушек, подставляет свой сжатый кулак к моей ладони и передаёт мне наши скользкие сокровища. Наслаждаюсь и ликую. Отпускаю их на волю и наблюдаю за прыгающими созданиями. Триумф счастья в моём маленьком мире - я, Друг и счастье! Малыш и Карлсон.

Йонас периодически оставляет меня и присоединяется к застолью, а я знаю, что вскоре он вернётся разделить нашу общую радость. Иногда подхожу к столу, и там продолжается наша красивая дружба...

 

Йонас сидит за столом и уже припас для меня новый сюрприз, зажал в кулачке и протягивает руку. Радостно подставляю ладонь и принимаю очередной подарок Друга. На моей ладони оказывается хлебная корка... Йонас громко ржёт, для него розыгрыш удался. Меня же как громом оглушило обидою. Мир вокруг зашатался и стал рассыпаться, словно декорации из песка. Я горько заплакал, отвернулся и ушёл. Идиллия дружбы умерла в один миг.

Уже не помню, как отреагировал на это Йонас. Конечно он был сильно пьян, оценивал ситуацию по-своему. И стал лишь частью общего веселья...

 

Когда уже взрослым я приехал в те края, то узнал, что Йонас умер. Разглядывая его картины, для себя отметил, что он был очень талантливым художником.