Я не верю в религии, храмы и крик фанатизма...
Я не верю в религии, храмы и крик фанатизма,
Я не вижу в обрядах и ликах ни капельки Бога…
Не считаю молитвы и свечи условием жизни,
Ненавижу надменную праведность, лживую строгость…
Я люблю того Бога, что больше людей человечен,
Улыбается в песнях костра и на струнах гитары,
В преисподнюю он не грозится упрятать навечно,
А похлопав плечо, говорит: «Ну, не дело так, парень»
Не имеет он судей, бичующих падших и грешных,
И закон свой давно он назвал безусловной любовью,
А она – в поцелуях, ручьях и в цветеньи черешни,
А не в общем причастии злой алкогольной кровью.
Я не стану навязывать мысли друзьям и знакомым,
Не пойду с пропагандой стучаться в закрытые двери,
Мне порывы души важнее церковных законов…
Я с любовью шепчу в небеса: «Надеюсь и верю!»...
Я не вижу в обрядах и ликах ни капельки Бога…
Не считаю молитвы и свечи условием жизни,
Ненавижу надменную праведность, лживую строгость…
Я люблю того Бога, что больше людей человечен,
Улыбается в песнях костра и на струнах гитары,
В преисподнюю он не грозится упрятать навечно,
А похлопав плечо, говорит: «Ну, не дело так, парень»
Не имеет он судей, бичующих падших и грешных,
И закон свой давно он назвал безусловной любовью,
А она – в поцелуях, ручьях и в цветеньи черешни,
А не в общем причастии злой алкогольной кровью.
Я не стану навязывать мысли друзьям и знакомым,
Не пойду с пропагандой стучаться в закрытые двери,
Мне порывы души важнее церковных законов…
Я с любовью шепчу в небеса: «Надеюсь и верю!»...