Не скажу
1
Не проси – я тебе не скажу,
отчего, просыпаясь ночами,
чтоб умыться рассвета лучами,
я за речку на гору хожу.
Только там, никого не стыдясь
и ломая неистово почерк,
я смываю засохшую грязь
никогда не написанных строчек.
И, черпнув благодати извне,
между речкой и солнцем брожу:
что-то вечное тлеет во мне.
Не проси – я тебе не скажу.
2
В бокале высоком мерцает свеча.
Ей так одиноко. С чего бы начать?
– Я очень устала от этой зимы.
– Но этой зимой познакомились мы!
– Да дело не в этом, я солнца хочу!
– И всё? Не вопрос! Я с тобой полечу!
– Куда?! И на чём? На метле?! На ракете?!
– А хоть бы и так! Ты представь! Мы как дети.
Вот белый песок, голубая вода, кораллы и пальмы… Поедем туда?
– Зачем тебе море? Купайся во мне.
– Ты ведьма?
– … плыви на любой глубине.
– А если…не выплыву? Вдруг – утону?
– Чудесно! С тобою пойду я ко дну!
В бокале высоком мерцает свеча.
Она так жестока. Но так горяча.... .
3
Застёгиваю кукле капюшон,
А слёзы, как ни стыдно, крокодильи.
Тот крокодильчик...ну, слегка смешон:
Его зелёной кожей наградили.
...Пройти бы путь от мух до цокотух,
Закона поворачивая дышло
Туда, где ощущений мир потух,
А восприятий мир убить не вышло.
...Лицо не украшает аусвайс
Бензиноворождённой в керосине.
Собачья смерть - абсурд. Собачий вальс
Ей танцевала: в гости пригласили.
Оттуда шли домой, меняя грим,
Зелёные заплаканные лица.
Я думала, придем - поговорим.
Но все решили дружно отрубиться.
И я во сне рубила сук; они
Со змейками нашили капюшонов.
И расцветали в яблоках огни
Катюш и груш в том мире сопряжённом.
Там стыд был не испанский, хрен да вошь!
А тишина такой, что мухи цоки
Звенели, выкаблучиваясь. Ложь
Парик снимала с кремом облицовки.
Я принимала в дар круглейший ноль,
Я до мурашек чувствовала кожу.
О, я тогда была ещё живой,
Когда в двухсотый раз клялась, что брошу!
И всё сгорит октановым числом,
А кукла с крокодилом - в сыр да масло.
Но выжил мир, который шёл на слом.
И умер мир, в котором я угасла.
