Шестерёнка в груди

Мир вынужден сталкиваться с Хаосом каждое полнолуние и для этого у него есть Машины Творения — особенные паровые механизмы, которые отбирают у Хаоса его плоть...
этот грёбаный город выжрал меня дотла...
 
я не помню совсем,
как ласкает ручей ветла,
я не помню совсем,
какова же (о, чёрт) на вкус
та вода,
что в ручье,
что без примеси горькой ликры...
 
шестерёнка давно вместо сердца болит в груди,
 
и не греет ничто,
и затылок не холодит,
как Машин мерный стук.
 
никогда на моём веку
не стихал этот звук и мелодией жуткой лился.
 
каждый раз прикасаясь к безглазой, бездонной Тьме,
оторвав её плоть и расплавив,
как тот цветмет,
их горячие рты выдыхают по капле жизнь,
что со смертью порой как близнец
до смешного сходна.
 
и до новой луны,
механической и слепой,
буду копоть вдыхать, ожидая неравный бой,
и шарниры менять,
и опять зажигать огни
для распластанных улиц,
укутанных в зимний холод.
 
шестерёнка болит.
это глупо,
чему болеть?
разве спутницу-боль не берёт прощелыга-смерть?
 
я же сердце живое из рёбер худых достал
и на Вечный Кристалл
отдал демону-Ювелиру...
 
победил ли я Хаос под
вой
нутряной
Машин?
 
спас ли хоть одну душу
ценою своей души?
 
под усталой луной посчитаю опять до ста
и от Тьмы отщипну пару новых кусков...
 
Кристалл
не погаснет,
пока шестерёнка скрипит в груди
и на бледных губах терпнет вкус
помутневшей
ликры*.
 
 
*Кровь механоидов в стимпанк-мире писательницы Нелл Уайт-Смит