В последний раз
В Последний раз
Мои стихи и мои дети говорят на языке, который явился во мне также естественно, как появляется первый рассветный луч. И этот язык — русский. Хотя, память детства: желтые чернобривцы, терпкий запах разомлевших от дневной жары помидоров и напевная украинская речь, — всегда вызывают у меня щемящее чувство, счастья и тоски. Мои стихи заговорили на украинском с Борисом Списаренко, вечная ему память, открыв мне новую еще непознанную сущность. Это и есть мое возвращение к солнцу. Скажете — конъюнктура? Нет. Так всегда случается. Разные, независящие друг от друга события, накладываются, будто кадры, снятые на одну и ту же пленку незадачливым фотографом, создав причудливый образ несуществующей реальности.
Двадцать седьмого августа 2005 года у памятника Ивану Франко, в Киеве, я познакомилась с Борисом Списаренко. Он очень резко мне сказал: "Учите по десять украинских слов в день и выучите язык". Могла ли я представить, что, спустя два года, мне будут сниться украинские слова из его переводов моих стихотворений. В этот день, 7 октября 2007, Борис Дмитриевич долго читал вслух мои стихи, хотя, в его переводе на украинский, мне они казались его стихами, и чтение то и дело прерывалось, моим возгласом: «Это не мои стихи!» « А чьи, пане, Ирина?», — смеясь, спрашивал Борис Дмитриевич. Я беспомощно сопротивлялась: «Но у меня же луна — женщина?», — и слышала в ответ: «А у нас Мiсяц — це чоловiк!»
С другой стороны, меня поразило, как человек, с которым мы знакомы совсем немного, мог так глубоко проникнуть в суть моих размышлений, кои часто оставались за пределами написанных строк. Почувствовать интонационный настрой сложного инструмента, который принято называть душой. Моей душой. Когда я пыталась объяснять свои посылы. Борис Дмитриевич, смеясь, говорил: "Так. Беру ножницы и начинаю срезать нимб!"
Был очень спокойный осенний день. Он много шутил. Мы все вместе обедали. Приехавший из Днепропетровска фотохудожник Сергей Шабловский, молча, снимал. Эти фотокадры и видеозаписи хранят необыкновенную искренность той встречи. Последней нашей встречи. Но все кончается. И я уже собралась уходить. И Борис Дмитриевич пошел меня провожать к двери. Он стоял, прислонившись к стене. Я надевала пальто. И я знала, что больше никогда его не увижу, и, наверное, он знал…. Он много раз говорил, словно в шутку: «Пока я не переведу Вашу книгу, пане Ирина, я не умру». И я ответила: «Тогда я буду дописывать ее и дописывать!»
Последнее мое стихотворение, которое перевел Борис Дмитриевич Списаренко — "Случайная встреча". Последняя точка в "Случайной встрече" была конечной точкой перевода. Но, как оказалось, — это стало началом новой главы, главы моей, еще длящейся, жизни. Мы прощались. Борис Дмитриевич поцеловал меня в щеку. И я почувствовала ледяные его губы. Это был поцелуй Вечности.
Февраль 2010 г.
