Ведун
На пороге жизни стоит зима,
Голову усеяла седина.
И кому наследие — вот вопрос,
Близких — только гусь да мохнатый пёс.
***
Лебеда за окнами. Le беда.
Дно колодца высохло. Где вода?
Вместо белой мазанки чёрный сруб.
Серый пепел мечется на ветру.
Поздно, раскрасавица, голосить.
У него давно уже нету сил.
И на поле бранном средь жёлтой ржи,
Он, поди-ка, месяц уже лежит.
Не проймёшь слезами старуху-смерть,
Не вернёшь ушедшего, верь\ не верь.
Отогреть того, кто давно остыл?
Можно. Мне Кащей панибратом был.
Не возьму ни золото, ни булат.
Я и так годами в глуши богат.
Ты стоять не думаешь за ценой?
Ну тогда пожертвуешь чистотой.
Косу шелковистую расплету,
И пойдём по месяцу за черту.
А наутро дам сбрую и коня,
Он домчит до бранного за три дня.
Пусть воро́ны празднуют смрадный пир,
Молодец покоится, крепко спит.
Много-много витязей полегли.
Маки алым тянутся из земли.
Ты, поверь, узнаешь его из ста.
Не теряйся, девка, целуй в уста.
Там и сладкий сахар, и горький мёд.
Кто судьбу испытывал, тот поймёт.
***
Ночь пришла кромешная, взявши кисть,
Сруб с белёной мазанкой вдруг сплелись.
Новое и старое у ворот.
И рассвет из темени настаёт.
Конь осёдлан вовремя. В добрый путь!
Но сюда дорогу теперь забудь!
Пустяки, что снег серебрит виски.
Вечность в алой чаше дала ростки!
