Ведун

На пороге жизни стоит зима,

Голову усеяла седина.

И кому наследие — вот вопрос,

Близких — только гусь да мохнатый пёс.

 

***

Лебеда за окнами. Le беда.

Дно колодца высохло. Где вода?

Вместо белой мазанки чёрный сруб.

Серый пепел мечется на ветру.

 

Поздно, раскрасавица, голосить.

У него давно уже нету сил.

И на поле бранном средь жёлтой ржи,

Он, поди-ка, месяц уже лежит.

 

Не проймёшь слезами старуху-смерть,

Не вернёшь ушедшего, верь\ не верь.

Отогреть того, кто давно остыл?

Можно. Мне Кащей панибратом был.

 

Не возьму ни золото, ни булат.

Я и так годами в глуши богат.

Ты стоять не думаешь за ценой?

Ну тогда пожертвуешь чистотой.

 

Косу шелковистую расплету,

И пойдём по месяцу за черту.

А наутро дам сбрую и коня,

Он домчит до бранного за три дня.

 

Пусть воро́ны празднуют смрадный пир,

Молодец покоится, крепко спит.

Много-много витязей полегли.

Маки алым тянутся из земли.

 

Ты, поверь, узнаешь его из ста.

Не теряйся, девка, целуй в уста.

Там и сладкий сахар, и горький мёд.

Кто судьбу испытывал, тот поймёт.

 

***

Ночь пришла кромешная, взявши кисть,

Сруб с белёной мазанкой вдруг сплелись.

Новое и старое у ворот.

И рассвет из темени настаёт.

 

Конь осёдлан вовремя. В добрый путь!

Но сюда дорогу теперь забудь!

Пустяки, что снег серебрит виски.

Вечность в алой чаше дала ростки!