СМОТРИТЕЛЬ ТАЙГИ И ГЛАФИРА

Аудиозапись

Проливными слезами закрыв небеса голубые,

стонут те о любви,

кто, поди, никогда не любили.

Нагнетая тоску обложными фальшивыми мыслями,

в доску слово "Любовь" залюбили юницы, замызгали.

Всё любовь да морковь!.. Всё тоска, как доска гробовая!..

Будто в жизни веков

лучезарной любви не бывает…

А бывает!

Бывает!

совсем не такая,

как юницы о ней в фантастических грёзах лукавят!

Вон, Смотритель тайги и биолог подстанции Глаша,

любят в дебрях глухих

без малейшего фарса и блажи…

В вечной связи с тайгой, с атмосферой тяжёлой, суровой

два сосуда живой, крепко любящей плоти и крови.

Он, могуч, как медведь, гладит Глашеньке волосы, плечи

да глядит ей в глаза,

как светило в бездонную вечность.

— Ой! да ну тебя, Гришка!

Кукуха поехала что ли?

Всё глядишь да глядишь,

как звезда светозарная в поле.

Четверть века глядишь — и не можешь никак наглядеться.

— Ой, Гришаня! Гришатка!

послушай, как тоненько тенькает сердце!..

Улыбнётся…

Вздохнёт…

Развернётся, зрачками мерцая,

И, качнувшись вперёд, чикиляет по кочкам, как цапля…

Как-то, в тихой приватной беседе спросил я:

— Гриш! А, Гриш!

Что глядишь-то на Глашеньку невыразимо?

— Оттого и гляжу, и ночами в уме маракую,

что боюсь потерять.

Где найду-то я птицу такую?

— Как мне жить-то потом без моей ненаглядной Глафиры

в этом диком, зверином, не знающем жалости мире?

читает Евгений Корольков