儿子的孤独

 

伊沙

 

半岁的儿子

第一次在大立柜的镜中看见自己

以为是另一个人

 

一个和他一样高的小个儿

站在他对面

这番景象叫我乐了 仿佛

我有两个儿子--孪生的哥俩

"天伦"的兄弟是"地伦"

 

两个小人儿一起跳舞

同声咿呀 然后

伸出各自的小手

相互抚摸、击掌

像是一言为定

 

我儿子的孤独

普天下独生子的孤独

差不多就是全人类的孤独

 

 

ОДИНОЧЕСТВО СЫНА

 

И Ша

 

Полугодовалый мой сын, впервые

увидев себя в зеркале шкафа,

решил – там кто-то другой

 

такой же, как он, и ростом, и видом,

стоит напротив,

и радостно стало, как будто

два моих сына, два близнеца, два брата:

«Небесный Устой» и «Земной Устой»,

 

танцуют вдвоём

в один голос лепечут, потом

тянут друг к другу ручонки,

возят ладошками, бьют кулачками —

и так же во всём — друг с другом единодушны…

 

Таково оно — одиночество моего сына —

мирское одиночество первенца-последыша

и почти

вселенское одиночество.

 

____________

* «Небесный Устой» и «Земной Устой» аллегорическое значение имени ребёнка в проекции на его; воображаемого брата-близнеца.

 

**Ведущая эмоция стихотворения — разлад между

одной из самых прочных традиций китайского общества — стремлением

и готовностью иметь много детей, и государственной политикой планирования

рождаемости, в соответствии с которой, большинству жителей городов

позволено иметь только одного ребёнка.

 

Перевод сделан в 2003-м году, стихотворение написано ещё раньше. Сейчас городские китайцы могут иметь двоих и более детей детей без каких-либо социальных штрафов и понижений в правах.