Сказка наизнанку. Лесная история

Ручкой маленькой треплет за ухом шерсть,

в пасть суёт половинку от сдобной булки.

— Обещала вернуться примерно в шесть.

Мне пора, скоро будет любимый мультик.

 

Мама папу нашла нам и новый дом.

Навещать если выйдет, то очень редко:

переедем — и бабушку заберём —

на неделе в большое село за реку.

 

Что случилось с тобой? Отчего в груди

эта тяжесть, и воздух на вдохе колкий?

Почему же так трудно сказать: «Иди!»

одинокому, серому, злому волку?

 

В жизни прошлой, что стала тревожным сном,

верховодил ты стаей, чужой сегодня.

Человечек прижился тогда смешной —

повзрослел и ушёл. Все они уходят…

 

Вот и эта. Бесстрашная. Хоть и сил

маловато — тянула, глотая слёзы,

зев зубастый, что смертью тебе грозил,

и смотрела сочувственно и серьёзно.

 

А потом, кровь унявши из рваных ран,

затаившись, глядели, как с бранью грубой

уложили в заплечный мешок капкан

и убрались, несолоно, лесорубы.

 

Что осталось теперь? Ночью — горько выть,

днём — высматривать вновь на лесном просёлке

ноги в джинсах, бегущие во всю прыть,

светлый чубчик под красной смешной бейсболкой…

* * *

Звонкий голос дробит на осколки тишь.

На негнущихся, слабых, дрожащих лапах,

спотыкаясь и падая, ты спешишь,

узнавая почти позабытый запах.

 

Десять лет… Эти подлые десять лет…

Наконец-то их стылый покой нарушен.

Ох, не верьте! В пословицах правды нет —

волк прикормленный смотрит не в лес, а в душу.