Как-то так вдруг случилось
- Тук-тук-тук. Наталья Владимировна, можно к Вам?
- Таечка, а почему Вы плачете?
- Да я сильно после консультации разволновалась. Мне показалось, вернее я почувствовала, что я не поступлю. Столько абитуриентов талантливых! Мне никогда ни в чём не везло, вот и сейчас...
- Таечка, ну нельзя быть таким неуверенным в себе человеком! Вы же почти год ездили к нам на подготовительные курсы, мы Вас всё это время отмечали как претендента номер один на зачисление в университет. Михаил Владимирович постоянно Вас вспоминает, повторяя: «Вот это голова!» Я думаю, мнение будущего руководителя курса только в Вашу пользу. Так что готовьтесь к вступительным экзаменам и даже не думайте переживать...
Наталья Владимировна, педагог по сценической речи, меня успокоила, однако я и сама видела, что во мне как будущем студенте факультета театрального искусства заинтересованы, не знаю даже, каким образом на моих глазах показались слёзы. Я летела на трамвайную остановку, надо было успеть на последнюю электричку Краснодар-Новороссийск, иначе пришлось бы добираться на автобусе, что было крайне нежелательным, хотя бы из-за разницы в стоимости билета. Фух, успела! Всю дорогу в очередной раз размышляла над своей программой к вступительным испытаниям. У меня уже всё было готово, отрепетировано, но такова уж творческая натура, хочется чего-то понапридумывать ещё и ещё... Время в пути пролетело незаметно, вот я уже и дома. Прошла ночь. С утра меня стал мучить вопрос: «Ехать или не ехать?» Первый экзамен должен был быть через три дня, а на завтрашний день было запланировано собрание абитуриентов с целью уборки аудитории, в которой будут эти самые экзамены проводиться. Вот стоит ли мне мотаться в Краснодар только для того, чтобы драить пол в учебном кабинете, или проявить благоразумие, сэкономить деньги на поездку туда и обратно и приехать к экзамену? Дома были братья, я с ними стала советоваться по поводу мучившей меня дилеммы. Братья порекомендовали мне делать, как считаю нужным. Слышу, открывается входная дверь и по шагам понимаю, что в квартиру входит отец с сумарями.
- Пап, что будешь делать?
- Да вот болгарского перца набрал, буду лечо закатывать, чтоб тебе зимой, когда будешь учиться, в общежитие передавать? Когда поедешь в Краснодар?
- Наверно, сегодня.
- Так у тебя экзамен же через несколько дней?
- Завтра сказали прийти аудиторию мыть.
- Ну не из Новороссийска же за этим ехать? Пусть краснодарские приходят.
- Нет, не могу так. Совесть мучает. Поеду! Через четыре часа электричка, буду собираться...
У меня была маленькая сумочка, с нею я и путешествовала. Деньги, паспорт, пакет (мало ли для чего), зубная щётка, блокнот, ручка и полезная книга в дорогу, - вот и все мои сборы. В Краснодар я приезжала вечером, ночевала у маминой подруги, у тёти Лили, там меня принимали как родную. А утром на трамвае добиралась до университета культуры...
- Ой как вкусно пахнет! Чувствую, лечо до зимы не доживёт. Пап, ну я поехала, пока.
- Я дверь за тобой закрою. Давай, удачи!
Надо ли говорить, что моё появление в университете вызвало всеобщее удивление. Естественно, для грязной работы собрались только абитуриенты, проживающие в Краснодаре. Наталья Владимировна сразу же стала отправлять меня домой, Михаил Владимирович поинтересовался, что же мне так дома не сидится и я по пустякам на дальние расстояния разъезжаю.
- Так аудиторию надо же к экзамену готовить.
- Неужели Вы не поняли, что мы местных на это дело приглашали.
Нет, я не поняла, и совесть пригнала меня сюда. Участвовала я в наведении чистоты довольно активно. Нас было не более десяти человек, плюс ещё пять бездельников, которые пришли себя показать и побренчать на гитаре. Завхоз Тамара Демьяновна заинтересовалась наличием абитуриентов на территории аудиторий нашего факультета. Ей нужна была бесплатная рабсила, на втором и третьем этажах надо было протереть влажной тряпкой парты и стулья. Нескольких наших, в том числе и меня, Тамара Демьяновна поймала и заставила работать. Когда влажная уборка была закончена, завхоз вручила мне кисточку с банкой краски и попросила покрасить ступени, сама при этом куда-то удалилась. И здесь появилась возмущённая Наталья Владимировна, которая приказала мне немедленно всё бросить и прям вытолкала меня из здания университета: время-то уже было ближе к вечеру, а мне ещё и в Новороссийск добираться. Ну я распереживалась, что надо бы попрощаться с завхозом и вернуть ей вручённые мне орудия труда, на что педагог сказала, что эта дама очень наглая, и она вообще не имела права заставлять нас физически трудиться...
В общем, меня выгнали домой. На электричку я уже не успевала. Хоть дело клонилось к вечеру, а жара по-прежнему была невыносимая. Недаром же стояла самая середина лета — пятнадцатое число июля. Я купила полуторалитровую бутылку сладкой газированной воды и залпом её выпила. Конечно, комфорт электрички не сравнится с теснотой автобуса, но зато мне с автобуса было удобно заглянуть уже в Новороссийске в гости к тёте Люде, она шила мне костюм к экзаменам. Пообщавшись и примерив изделие, я направилась домой на троллейбусе. Хоть солнце невыносимо палило, но чувство голода убить не смогло. Приближаясь к дому, я думала, чего бы интересного к ужину могло бы быть дома приготовлено. Наверно, жареные окорочка, мы последнее время к ним пристрастились...
- Тая, привет! - Поздоровалась со мной в троллейбусе девочка, с которой мы вместе занимались в театральной студии.
- О, привет!
- Ну как твои экзамены?
- Через два дня первый!
- Удачи! У тебя всё получится!
- Спасибо!
И вот я приближаюсь к дому, подъезду, квартире, достаю ключ, открываю дверь. «Блин, ну кто это так по моим тапкам ходил? Свиньи! Ой, как же жрать хочется!». Захожу в комнату. «Ура! Мама дома! Мам, что ты на второй работе не должна сейчас быть?..» Смотрю, на маме чёрный платок, сначала даже он мне не показался зловещим: ну что могло у нас произойти, я ведь только вчера дома была? А потом наблюдаю за мамой и вижу, что она начинает меняться в лице, затем беззвучные рыдания охватили её... Я невольно делаю шаг назад, поднимаю глаза выше, и взгляд мой падает на занавешенный тряпкой экран телевизора, а затем и зеркало, тоже закрытое тряпкой. В следующие несколько секунд я, наверно, впервые в жизни по-настоящему потеряла контроль над собой. Самым большим желанием в то время для меня было — это потерять способность что-либо понимать, сойти с ума — проще говоря. Я начала кричать и утрированно жестикулировать, давая маме понять, что не хочу ничего знать, умоляла маму молчать и не говорить ни слова, потому что по одному лишь звуку я сразу догадаюсь, что случилось, а я не хочу знать, я хочу потерять память, я хочу забыться, я хочу, чтобы всего этого не было...
Но с правдой всё равно пришлось встретиться. Отец умер неожиданно: уснул ночью, а утром не встал с постели. В углу стояли накрытые тёплым одеялом баночки с лечо, а на столе — тарелка с лечо, не уместившимся в стеклянную тару, оно и наполняло кухню приятным ароматом...
Моя жизнь продолжалась. Завтра надо было к тёте Люде за экзаменационным костюмом, послезавтра — к тёте Лиле на ночёвку, затем в университет, потом — дорога домой, та же электричка, тот же троллейбус, дом, подъезд, дверь, ключ... Всё то же, что и обычно, но только без отца. Надо было примириться с произошедшим, на это уходили годы. А затем пришлось ещё так же долго осознавать, что студентов набирают не по желанию руководителя и преподавателей будущих курсов, а уж тем более не исходят в этом деле из принципа талантливости личности, всё решают вышестоящие лица и не бесплатно. Но это уже совсем другая история.
