Сын Человеческий
Шли по дороге туда, куда шлось:
Мастер делов заплеченских,
Вор, насильник. А с ними Христос -
Сын Человеческий.
За пазухой первый припрятал топор,
Насильник шёл налегке,
Кряхтя и ругаясь, тащил с собой вор
Поклажу в холщовом мешке.
Иисус же за ними едва поспевал,
Шёл, опустивши плечи.
На шее его висела сума,
А в ней все грехи человечьи.
Дорогой случалось, палач убивал,
Вор грабил, насильник бесчестил,
А Сын Человечий грехи принимал,
И складывал их все вместе.
И стало Иисусу невмоготу
С ними делить дорогу.
Подумал: куда я с такими иду?
Они не угодны Богу.
Он шёл, спотыкаясь. Ни стон, ни укор
Ни разу с уст не слетели.
Решили палач, насильник и вор
Узнать, что в суме в самом деле.
Быть может сокровище там таит
Этот бродяга странный?
Решили трое - он будет убит,
Смерти предан окаянной.
И там, где речной поток убегал
Пенясь, бурля под плотину,
Каждый в уста его поцеловал,
И нож вонзил ему в спину.
Обшарили в спешке карманы брюк,
Боясь случайных свидетелей.
Да не признали пробитых рук,
Венца на челе не приметили.
Сбросили тело в бурьян под откос,
Перекрестясь неуклюже.
Лежал, остывая Иисус Христос,
Сын Человеческий в луже.
И были в глазах его, мёртвых уже,
Не страх и не удивление.
В глазах, и в уже отлетавшей душе,
Навеки застыло смирение.
А что же убийцы? Глядя в суму
В неясном закатном свете,
Решили, и быть так отныне тому,
Довольствоваться и этим.
Людские грехи разделив на троих,
Шли, скудный улов проклиная.
Да только грехи не давили их.
Быть может в том суть, не знаю.
4 - 5 мая 1999.
