Сын Человеческий

Шли по дороге туда, куда шлось:

Мастер делов заплеченских,

Вор, насильник. А с ними Христос -

Сын Человеческий.

 

За пазухой первый припрятал топор,

Насильник шёл налегке,

Кряхтя и ругаясь, тащил с собой вор

Поклажу в холщовом мешке.

 

Иисус же за ними едва поспевал,

Шёл, опустивши плечи.

На шее его висела сума,

А в ней все грехи человечьи.

 

Дорогой случалось, палач убивал,

Вор грабил, насильник бесчестил,

А Сын Человечий грехи принимал,

И складывал их все вместе.

 

И стало Иисусу невмоготу

С ними делить дорогу.

Подумал: куда я с такими иду?

Они не угодны Богу.

 

Он шёл, спотыкаясь. Ни стон, ни укор

Ни разу с уст не слетели.

Решили палач, насильник и вор

Узнать, что в суме в самом деле.

 

Быть может сокровище там таит

Этот бродяга странный?

Решили трое - он будет убит,

Смерти предан окаянной.

 

И там, где речной поток убегал

Пенясь, бурля под плотину,

Каждый в уста его поцеловал,

И нож вонзил ему в спину.

 

Обшарили в спешке карманы брюк,

Боясь случайных свидетелей.

Да не признали пробитых рук,

Венца на челе не приметили.

 

Сбросили тело в бурьян под откос,

Перекрестясь неуклюже.

Лежал, остывая Иисус Христос,

Сын Человеческий в луже.

 

И были в глазах его, мёртвых уже,

Не страх и не удивление.

В глазах, и в уже отлетавшей душе,

Навеки застыло смирение.

 

А что же убийцы? Глядя в суму

В неясном закатном свете,

Решили, и быть так отныне тому,

Довольствоваться и этим.

 

Людские грехи разделив на троих,

Шли, скудный улов проклиная.

Да только грехи не давили их.

Быть может в том суть, не знаю.

 

4 - 5 мая 1999.