Лебеди

Мы взяты в плен ежесекундным умиранием,

мы помним жестами себя,

порой - словами.

Стрекочет механизм,

идут сплошные драмы.

 

Киномеханик спит.

Наказ строжайший билетёрше Томе:

Вот эти три катушки – фильм «Рафферти»,

Пленку сюда, вот пуск, а…

Впрочем, разберешься.

 

Я, Тома, тут посплю - на этом вот столе. А ты следи. Буди - чуть что!

Во мне так много зелья.

Попробуй-ка сама всю жизнь крутить с утра до вечера.

Стирается с картинки серебро,

И остается только целлулоид, пустая плёнка…

 

По всем каналам и радиостанциям – какие-то лебеди,

Политик говорит, о чем, не знаю,

Трясутся руки, фамилия у него Янаев, кажется.

 

Где дети? Ходила рано на погост –

Зама все там же. Ещё один в Сургуте… А где же дочь?

Дочь в поезде, а он бежит как кинолента - вагоны-кадры.

 

Крики в зале: «Эй!

Мы заплатили за показ! Опять на самом интересном, на драке…

Сапожник, рамку!.. Ты! Давай кино…»

Даю.

Ах, Тома, я же говорил, что здесь и здесь, в начале ленты и в конце - кресты.

 

Сеанс окончен.

Голова болит и кружится. И вхолостую крутится катушка.

Все на сегодня… все. Домой пошли.

Проклятье!

Опять мальчишки порезали нам шины.