Рейм Илья

Мы столько спорим. О традиции и авангарде, о сложных и простых формах. О верлибрах. О силлабо-тонике. Но я считаю, что суть не в этом.

 

Поэт -- не складыватель слов, не решатель зарифмованных кроссвордов. Поэт, если он вообще поэт, а не версификатор -- тот, кто запрессовывает в ткань стиха своё уникальное и почти невербализуемое видение мира. Чем шире его взгляд, чем глобальнее видение мира, чем более глубоки осознания, тем больше оказывается вложено в текст.

 

Первая задача поэта -- быть, ощущая внутри себя и на свой манер невыразимую тайну мира и своего сознания. И если он делает это в процессе рождения стиха, то тайна найдёт выражение в чём-то неясном между строк, в абсолютно надлогическом пласте текста, лишь слегка опирающемся на смыслы слов.

 

Дальше можно писать пятистопным ямбом или верлибром, с кучей тропов и почти без -- любой формой, с опорой на любую традицию или с демонстративным желанием с традициями порвать, нарратив и чистую бессюжетную лирику, абсурд или классику -- всё это вторично. Первично -- быть и ощущать суть. Стихи, рождённые из нашей внутренней необъятности, не будут вторичны, если, конечно, автор в достаточной степени владеет формой. Мастерство всё ещё требуется, но оно -- лишь подпорка для сути поэзии.

 

Оригинальность, самостоятельность -- не в форме, не во внешнем. Она во внутреннем наполнении. Форма тоже заслуживает внимания, конечно, но это -- лишь способ огранки того камня, который рождается внутри. Версификация сродни работе ювелира, задача которого -- помочь камню, созданному неведомыми геологическими процессами в сознании автора, заиграть.