Ахмедова Светлана

Старый жж-шный текст, лет семь-восемь назад написанный Малкой Лоренц. И всё ещё отзывается, потому что так оно и есть, хотя уже давно не подросток. Боже, дай нашим детям здоровья, счастья, мира. Итак,

 

ЛЮБОВЬ

 

Сидим втроем на террасе, тарелки уже унесли, кофе еще не подали, ветер гоняет по столу салфетки. Все основные новости уже рассказаны, напряжение спало, делимся планами на лето. У двоих из нас дети-школьники, третья отчаялась забеременеть и готовится к ЭКО.

 

Я своего обалдуя отправляю в Болгарию на три смены, говорит мать школьника. Безумные деньги, кто спорит. Но чего не отдашь за такое счастье.

 

А моя лахудра в лагерь раздумала, говорю я, мать школьника номер два, будет все лето у меня на голове топтаться, я удавлюсь.

 

Третья девушка, взявшая кредит на ЭКО, смотрит на нас испуганно.

 

Что с вами, спрашивает она, вы их совсем не любите?

 

Мы переглядываемся. Мы давно уже не мыслим в этих категориях. Мы мыслим в категориях «тоска» и «ужас».

 

Э-э, говорю я. Вот представь себе, что ты живешь с человеком. Которому человеку, во-первых, нет до тебя никакого дела. А во-вторых, ему ежеминутно от тебя чего-то надо. Ты живешь от проблемы до проблемы, и ни одна из этих проблем не твоя.

 

Девушка, заплатившая за оплодотворение цену хорошего автомобиля, затуманивается. У нее был такой сожитель, еле ноги унесла. Они познакомились на бензоколонке, он стоял весь чумазый в закатных лучах, как последний солдат, и у нее подкосились ноги, а потом он принес ей ландыши.

 

Ну и вот, продолжаю я. У него постоянно что-то случается, какие-то косяки. И ты постоянно на стреме. Если он звонит — значит, что-то стряслось. Если не звонит — тем более. И тебе надо бежать выручать. Или он болеет. Только что скакал козлом, и вдруг — ах, мне нехорошо. И глаза завел. Беги спасай, сиди в очередях, у врачей в ногах валяйся.

 

Девушка, желающая оплодотвориться, мрачнеет. Этот ее бывший пил как рыба и да, все было именно так.

 

А если он не умирает и его ниоткуда не выгоняют, если вдруг передышка, говорю я. Тогда он просто не дает тебе жить, говорю я. Он уходит без ключей и тебе не выйти из дома. Он забывает зарядить телефон и ты теряешь его в торговом центре. Он никогда ни о чем тебя не предупреждает, и ты весь день дергаешься на ровном месте. У тебя не может быть никаких своих планов, он их все сорвет.

 

Оплодотворяемая девушка угрюмо кивает. После той истории она два года ходила на терапию.

 

А еще, говорю я. А еще он всегда не в духе. И всегда хочет в данный момент не того, чего хочешь ты. И ты никогда, никогда не делаешь того, что хочешь, а только все уступаешь, все пытаешься угодить, а он не дает тебе даже этой радости, а дает только свою недовольную морду и еще похамливает в ответ на твои старания. А ласков он бывает только, когда ему нужны деньги и он знает, что ты не откажешь. И только тогда он тебе улыбается.

 

Девушка, желающая материнства, зажмуривается и трясет головой, отгоняя видение. Она отлично все помнит, не так уж давно это было. Она тогда чуть не сдохла, чтобы это прекратить.

 

Но ты, говорю я тогда. Но ты, говорю я. Ты-то знаешь, что это он стоял тогда с бензиновым шлангом, и вечернее солнце светило ему в спину, и тот, к кому метнулась тогда вся твоя кровь — это был именно он, и по щеке тебя погладил тогда именно этот человек, и каким бы он теперь ни был — именно он принес те ландыши.

 

И этот невыносимый подросток, на которого глаза бы не глядели — это он обнимал тебя коротенькими ручками и дышал тебе в шею, это он спал доверчиво у тебя на руках, это он написал кривыми буквами на обоях «мама», и это невозможно отменить, как невозможно отменить ту бензоколонку, и ты сама это знаешь.

 

P.S. Поясняю. Ребяты, не надо грустных смайлов. Это как бы поздравление с ДР )