Ларионов Михаил

Завтра исполняется 155 лет со дня рождения выдающегося поэта серебряного века Константина Дмитриевича БАЛЬМОНТА.

Русский поэт, переводчик и критик Константин Дмитриевич Бальмонт родился 15 июня (3 июня по старому стилю) 1867 года в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии в небогатой дворянской семье.

Его отец был служащим, мать устраивала любительские спектакли и литературные вечера, выступала в местной печати.

Константин Бальмонт учился в Шуйской гимназии, откуда был исключен за принадлежность к нелегальному кружку, окончил курс во Владимирской гимназии.

В 1886 году Бальмонт поступил на юридический факультет Московского университета, в 1887 году был исключен за участие в студенческих беспорядках.

В 1888 году он был вновь принят в университет, но вскоре вынужден был его оставить вследствие сильного нервного расстройства.

Учился несколько месяцев в Демидовском юридическом лицее в Ярославле.

 

Стихи впервые опубликовал в 1885 году, его первый стихотворный сборник был издан в Ярославле в 1890 году.

Издание не вызвало интереса ни в литературных кругах, ни среди родственников поэта, поэтому он сжег почти весь тираж книги.

 

Следующий его сборник "Под северным небом" вышел в 1894 году в Санкт-Петербурге.

Бальмонт стал вскоре одним из лидеров символистского движения (одно из модернистских течений в русской поэзии на рубеже XIX-XX веков) и приобрел большую популярность как символист.

Один за другим вышли его сборники стихотворений "В безбрежности" (1895), "Тишина" (1898), "Горящие здания" (1900), "Будем как солнце" (1903), "Только любовь" (1903), "Литургия красоты. Стихийные гимны" (1905).

 

В этот период поэт много путешествовал. В 1902 году уехал за границу и жил преимущественно в Париже, совершая поездки в Англию, Бельгию, Германию, Швейцарию и Испанию.

В январе 1905 года он отправился (из Москвы) в Мексику и Калифорнию.

Его очерки о Мексике, наряду с выполненными им вольными переложениями индейских мифов и преданий, составили впоследствии книгу "Змеиные цветы" (1910).

 

Бальмонт откликнулся на события первой русской революции (1905-1907).

Его революционная поэзия представлена в книгах "Стихотворения" (1906; конфискована полицией) и "Песни мстителя" (Париж, 1907; запрещена к распространению в России).

В конце декабря 1905 года, опасаясь расправы со стороны властей, Бальмонт нелегально покинул Россию.

 

В этот период в его стихах проявилась также национальная тема.

Увлечение Бальмонта русской и славянской стариной впервые нашло отражение в поэтическом сборнике "Злые чары" (1906; книга арестована цензурой из-за "богохульных" стихотворений).

Обработанные поэтом фольклорные сюжеты и тексты составили сборники "Жар-птица. Свирель славянина" (1907) и "Зеленый вертоград. Слова поцелуйные" (1909).

В сборнике "Зовы древности" (1909) поэт представил "первотворчество" различных (не славянских) народов, образцы ритуально-магической и жреческой поэзии.

 

С 1906 года Бальмонт жил в Париже, путешествуя оттуда в разные страны.

Весной 1907 года он посетил Балеарские острова, в конце 1909 — начале 1910 года — Египет. Многочисленные очерки Бальмонта о Египте составили впоследствии книгу "Край Озириса" (1914).

В 1912 году поэт совершил 11-месячное путешествие по южным странам, посетил Канарские острова, Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, Полинезию, Цейлон, Индию. Это путешествие отразилось также в его стихотворном сборнике "Белый зодчий. Таинство четырех светильников" (1914).

 

Бальмонт также писал литературно-критические статьи, эссе, посвященные русским и западноевропейским поэтам, путевые очерки: "Горные вершины" (1904), "Белые зарницы" (1908); "Морское свечение" (1910).

 

О начале Первой мировой войны он узнал летом 1914 года в местечке Сулак на берегу Атлантического океана.

В июне 1915 года через Англию, Норвегию и Швецию Бальмонт вернулся в Россию.

В конце 1915 года вышла его книга "Поэзия как волшебство" — трактат о сущности и назначении лирической поэзии.

 

В конце 1915 года и весной 1916 года он ездил с лекциями по волжским, уральским и сибирским городам.

В мае 1916 года посетил Японию.

В этот период жанр сонета стал доминирующим в его лирике. 255 сонетов, написанных им за годы войны, составили сборник "Сонеты Солнца, Неба и Луны" (1917).

 

Бальмонт известен и как переводчик.

Главный его труд в этой области — перевод Перси Биши Шелли, с 1893 года выходивший в Санкт-Петербурге в семи выпусках, а в 1903-1905 годах изданный в переработанном и дополненном виде в трех томах.

 

Бальмонт переводил западноевропейских писателей Педро Кальдерона, Уолта Уитмена, Эдгара По, Поля Верлена, Шарля Бодлера и др.

Он первым перевел на русский язык поэму Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре", драмы древнеиндийского поэта Калидасы.

 

В 1920 году, не приняв революцию, Бальмонт эмигрировал из России, жил в Париже либо в небольших поселках на берегу Атлантического океана.

 

За границей он выпустил сборники стихов "Дар Земле" (1921), "Марево" (1922), "Мое ‒ Ей. Стихи о России" (1923), "В раздвинутой дали" (1930), "Северное сияние" (1923), "Голубая подкова" (1937).

В 1923 году опубликовал две книги автобиографической прозы — "Под новым серпом" и "Воздушный путь".

 

Бальмонт переводил чешских, болгарских, литовских, польских поэтов, в 1930 году опубликовал стихотворный перевод "Слова о полку Игореве".

 

С середины 1930-х годов у поэта прогрессировало психическое заболевание, усугубленное трудными бытовыми условиями, в которых он находился в приюте "Русский дом" в Нуази-ле-Гран недалеко от Парижа.

 

23 декабря 1942 года Константин Бальмонт скончался в Нуази-ле-Гран близ Парижа во Франции.

 

(по материалам из интернета)

________________________

И несколько его потрясающих стихов, которые знаю наизусть:

 

Похвала уму

 

Безумие и разум равноценны,

Как равноценны в Мире свет и тьма.

В них два пути, пока мы в Мире пленны,

Пока замкнуты наши терема.

 

И потому мне кажется желанной

Различность и причудливость умов.

Ум английский, и светлый, и туманный,

Как Море вкруг несчетных островов.

 

Бесстыдный ум француза, ум немецкий,

Строительный, тяжелый и тупой,

Ум русский, исступленно-молодецкий,

Ум скандинавский, вещий и слепой.

 

Испанский ум, как будто весь багряный,

Горячий, как роскошный цвет гвоздик,

Ум итальянский, сладкий, как обманы,

Утонченный, как у Мадонны лик.

 

Как меч, как властный голос, ум латинский,

Ум эллинский, язык полубогов.

Индийский ум, кошмарно-исполинский,

Свод радуги, богатство всех тонов.

 

Я вижу, волны мира многопенны,

Я здесь стою на звонком берегу,

И кто б ты ни был, Дух, пред кем мы пленны,

Привет мой всем, и брату, и врагу.

 

 

***

Как ясен Август, нежный и спокойный,

Сознавший мимолетность красоты.

Позолотив древесные листы,

Он чувства заключил в порядок стройный.

 

В нем кажется ошибкой полдень знойный,–

С ним больше сродны грустные мечты,

Прохлада, прелесть тихой простоты

И отдыха от жизни беспокойной.

 

В последний раз, пред острием серпа,

Красуются колосья наливные,

Взамен цветов везде плоды земные.

 

Отраден вид тяжелого снопа,

А в небе журавлей летит толпа,

И криком шлет «прости» в места родные.

 

 

***

Я – изысканность русской медлительной речи,

Предо мною другие поэты – предтечи,

Я впервые открыл в этой речи уклоны,

Перепевные, гневные, нежные звоны.

 

Я – внезапный излом,

Я – играющий гром,

Я – прозрачный ручей,

Я – для всех и ничей.

 

Переплеск многопенный, разорванно-слитный,

Самоцветные камни земли самобытной,

Переклички лесные зеленого мая –

Все пойму, все возьму, у других отнимая.

 

Вечно юный, как сон,

Сильный тем, что влюблен

И в себя и в других,

Я – изысканный стих.

 

 

***

Я ненавижу человечество,

Я от него бегу спеша.

Мое единое отечество —

Моя пустынная душа.

 

С людьми скучаю до чрезмерности,

Одно и то же вижу в них,

Желаю случая, неверности,

Влюблен в движение и в стих.

 

О, как люблю, люблю случайности,

Внезапно взятый поцелуй,

И весь восторг — до сладкой крайности,

И стих, в котором пенье струй.

 

***

Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?

Я совсем остываю к мечте.

Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,

Я застыл на последней черте.

 

Только шаг остается; только миг быстрокрылый,

И уйду я от бледных людей.

Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?

Не спешу в неизвестность скорей?

 

Я не прежний веселый, полубог вдохновенный,

Я не гений певучей мечты.

Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,

Я стою у последней черты.

 

Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,

Унесется к неведомой мгле.

Я устал приближаться от вопросов к вопросам,

Я жалею, что жил на Земле.