Кейн

Один мужчина ушел от жены. Когда они познакомились, в институте, его очаровала ее мягкость, нежный свет серых глаз и тихий голос. Он называл ее Аленушкой, хотя по паспорту она была Еленой Сергеевной. Так это имя к ней и прилипло.Он быстро позвал ее замуж, она согласилась. Жили ладно, хоть и были, почитай, голытьба. Спали на полу на матрасе, ели макароны, а сгущенку по праздникам. Но ничего. Прожили 35 лет. Родили трех детей. Путешествовали. Сначала с палатками по рекам и озерам, потом, когда у него появились деньги, по заграницам и морям. И везде на фотографиях она смотрела на мужа ласковым, нежным взглядом. А он смотрел в объектив. Таких, как она, называют ниточка с иголочкой, куда, мол, он, туда и она.Только в одно место она не смогла с ним пойти. Туда, где его ждала молодая и резкая, с дерзким взглядом из-под нарощенных ресниц.

 

Она была его секретарем почти два года, и глядя на нее, яркую и громкую, он стал фантазировать, какой могла быть его жизнь рядом с такой. Наверняка, что «ух», а не то, что...Когда он однажды пришел домой и, запинаясь промямлил невнятное, Аленушка сначала ничего не поняла. А потом заглянула ему в глаза и молча собрала чемодан. Аккуратно сложила теплые вещи, рядом летние рубашки с тех самых фото и даже аптечку с его лекарствами не забыла.«Ну и мямля, - подумал мужчина - та, другая наверняка закатила бы скандал или ударила. А эта что? Ровная, как кардиограмма у покойника».А она не была мямлей, просто говорила не словами, а сердцем, которого он уже не слышал. Полгода мужчина прожил счастливо с молодой и дерзкой, и даже тот факт, что от него отвернулись дети и многие друзья, его не сильно огорчил. У него был новый дом, новая жена, новая модная стрижка. Он упивался новой жизнью, где было много эмоций, страсти и Мальдив.А через полгода все изменилось. Сначала он даже не понял что. Просто стало паршиво на душе и все тут. А потом умер его друг, друг их семьи с Аленушкой.

И после похорон мужчина пришел сам не свой. Ему хотелось поговорить о друге с кем-то, кто его знал, вспомнить его привычки и причуды. Он посмотрел на молодую и дерзкую, и понял, что ничего не сможет рассказать, а она ничего не сможет понять... и ему стало одиноко. Тогда он закрылся в ванной, позвонил Аленушке, впервые после разрыва, и сказал одно: «Витька умер». Они проговорили больше часа, о Витьке, конечно. Вспомнили, как он напился на их свадьбе и забыл, куда спрятал сворованную туфлю, как занял им деньги на первый бизнес, как фарцевал джинсами, посмеялись горько и помолчали.С этого все и началось. Все чаще он чувствовал отчуждение со своей молодой подругой: он говорил цитатами из фильмов, которые она не смотрела, рассказывал о книгах, которые она не читала, глядя на ее модные прикиды, говорил, что они уже такое носили в 75-ом... Его начали раздражать ее шумные компании, любовь к караоке и каблуки, которые он про себя называл копытами.А самое главное, он не мог поговорить с ней о прошлом, его пути, его нищете и титанических усилиях, которыми он пришел к успеху. А ему так хотелось. Но эта, новая, ничего такого не знала. И не могла оценить. Он ей в готовом виде достался.

Зато знала та, другая. Теперь уже такая далекая.Все чаще он стал запираться в ванной и набирать знакомый номер, чтобы услышать тихий, мелодичный голос. Ни разу этот голос не спросил его ни о чем, ни в чем не упрекнул, ни на что не пожаловался. И однажды он вдруг вместо слов в трубке, услышал ее сердце. Или это его сердце было, непонятно.Только что-то больно защемило в груди. Он положил трубку и бросился в тот дом, адрес которого так хорошо знал. Он приехал ночью, торопливо позвонил в дверь, а когда на пороге возникла Аленушка, упал на колени, задохнулся и обхватил ее ноги руками. Аленушка сначала обомлела, а потом осторожно погладила его по голове, едва касаясь волос пальцами. Помолчала и сказала:- Не надо, не надо, Костя. Как нитки не вяжи, а все равно узелок будет. Иди туда, где все еще цело.Он поднял глаза и увидел ее взгляд, ровный и спокойный, и вдруг понял, что все бури, которые он пережил, он смог пройти только благодаря этому ровному свету серых глаз. А теперь ему придется идти в одиночку. Потому что это называется выбор. И он его сделал. Он поднялся. Взял на секунду ее руку. Подержал в своей. Потом молча вызвал лифт, не оглядываясь вошёл в него и уехал. Выходя из подъезда услышал, как на этаже вверху, тихо скрипнув, закрылась дверь в его прошлое.

 

Дарья Исаченко