Ториоста

Вначале я просто рассмеялась. Но всё же задумалась. С того момента меня не покидало чувство гадливости, вязкое и липкое. Оно и сейчас где-то витает, постепенно растворяясь в воздухе. Но не о нём напишу. О том, что обычно остается под спудом.

________________________________________________

История создания этого стихотворного экспромта из разряда счастливых. И мне очень занятно было анализировать и слегка ретушировать его вместе с прекрасным поэтом, и надеюсь, подругой, обретенной здесь, на этом сайте. Да, этот текст мне дорог и этими воспоминаниями. О взаимном доверии, сотворчестве, о том внимательном, проницательном взгляде со стороны, как бы сбоку, но также и изнутри, из глубины своего творческого «я». И конечно, я не могу предать ту радость творчества, тот кураж, с которыми эти строки писались. Это ни с чем не сравнимо: когда ты движешься на ощупь, по непроторённому. Когда сам не знаешь, к чему придёшь...

В результате получился один из моих самых невесомых и прозрачных текстов. Не самое лучшее моё произведение, не вершина творческой мысли, не образец для подражания, не программное стихотворение, не... Да много ещё «не» найдётся! Но и на помойку его не понесу. Почему?

Попробуем разобраться?

Потребуется отступление. Что такое метафора?

Возьмём самое простое определение:

Мета́фора — слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит сравнение предмета или явления с каким-либо другим на основании их общего признака.

 

Ну что, поищем общие признаки? Иду построчно))

===========================

Даже на солнце пятна. // с первой строкой, надеюсь, всё понятно, научно подтвержденный факт;

 

А ты говоришь "я чист". // здесь очевидная антитеза: солнце как светоч, то, что дает свет, и кто-то, чья душа, как он сам (ЛГ или его собеседник – автор? рассказчик?) утверждает, чистая, без пятнышка греха;

 

Душа леденцом мятным // вот эта самая душа, на просвет солнца напоминающая леденец (он же блестит-светится или нет?). А почему мятный? Она свежа, или юна, или это некое воспоминание (из детства? из прошлой жизни?). Одно совершенно ясно, никто не утверждает, что душа воплотилась в леденец, или что леденцы танцуют (уточняю, забегая в следующую строку). И как минимум, одно общее качество есть: сияющая прозрачность (леденца) и светящееся состояние души, считающей себя чистой. Можно и еще поискать, было бы желание и время. Например, леденец (здесь его еще не «разморило» на солнце, он холодный и твердый, совсем как гордая и самолюбивая душа, думающая только о себе, радующаяся своей чистоте, возможно, уже кого-то ранившая, а потом «умывшая руки» (ой, совсем забыла, душа же не может мыть руки, где у неё они, руки эти?!). Наверное, не сложно сообразить, что душа это и сам человек (говорят же «ни души», или «душа моя»?);

 

Танцует то вальс, то твист // а как это она танцует, если у неё и ног нет?! А так: может, в воображении собеседника, а может, внутри звучит музыка, и она (душа) представляет себе этот танец, а может, это так только кажется ЛГ, что его душа танцует? А почему именно эти танцы? Вальс – спокойный танец, предполагает размеренные, гармоничные движения, и к тому же – парный, значит, душа ощущает полноту жизни, она не одинока, как минимум, в тандеме с ангелом-хранителем, а даже если и со своим отражением в зеркале, или с солнцем, или... Твист – динамичный, «вертлявый», легкомысленный танец, его можно исполнять и без партнера... А причём здесь душа? В зависимости от состояния, настроения, человек ассоциирует движения своей души то с вальсом, то с твистом (или с другими танцами, мелодиями, запахами, да мало ли с чем); чужая душа, как известно, потёмки, не угадаешь, но и не запретишь;

 

В живой полосе света, // что за «полоса», почему «живая»? почему лишь полоса? Может, этот ЛГ (или его собеседник, рассказчик) находится в тени, и видит, как преломляется солнечный луч, а может, это свет радости, ликование от чистоты, от танца. Или уже свет истины в неё проникает? Или свет глаз, наблюдающих на ней, с любовью и сочувствием? Вот он и живой, и воскрешающий;

 

На внутренней стороне // ага, значит, душа эта еще внутри тела, и полоса света тоже там, внутри, куда проникает свет радости;

 

Телесности. Клёкот клеток // Постойте, а что за стороны телесности? Внутренняя и внешняя? Или еще какие? Это что ж, она танцует под кожей? Фи, какой казус, голая физиология! Писалось, конечно, интуитивно, выкладок теоретических даже в мыслях автора не маячило. Но тепер вот поискала. Например, такую цитатку из научной статьи о постмодернистах, в частности, о Вирджинии Вулф:

«ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА / HUMAN BODY получает ряд модусов образной концептуализации в контексте художественного текста, среди которых наблюдаем переосмысление сквозь призму образов растения, фантома (привидения), водного пространства, тумана, пыли, и т.п., активируя концептуальные метафоры ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА ЭТО РАСТЕНИЕ / ФАНТОМ (ПРИВИДЕНИЕ) / ВОДНОЕ ПРОСТРАНСТВО / ТУМАН / ПЫЛЬ / HUMAN BODY IS A PLANT / PHANTOM / WATER SPACE / MIST / DUST.

Указанные направления образного переосмысления актуализируют факт лишения тела «телесности» и создают образы нестабильного, текучего, бесплотного, пустого, исчезающего, невидимого, нефиксированного в пространстве тела, акцентируя, с их помощью, признаки «неустроенность», «уязвимость», «подверженность влиянию», которые, в свою очередь, вырисовывают специфику влияния социума на человека через призму телесного восприятия...»

Ссылку дать не могу, запрещено на ПБ, желающие проверить, копипастните). А мы дальше.

 

Щекочет ушной нерв. // с «клёкота клеток» начнем. Наверное, нет ни секунды, чтобы внутри нас не происходили некие процессы (отмирания, отслоения и наслоения), но физиологию можно отставить (особо желающие сами поинтересуются). Вместо этого могу ещё отослать к немецкому экспрессионизму:

«Все мое нёбо залепила плоть.

Все, что слыло телесностью и слизью,

Наверченной на вертелы костей,

Шибает в ноздри молоком и потом...» (Готфрид Бенн, «Доктор», из кн. стихов «Морг» (1912—1920)).

Но здесь, моем случае, дело так далеко не заходит, всё не так запущенно, не столь физиологично. Наверное, замечали, как закладывает уши после интенсивной физической нагрузки или от сильного переживания, страсти, страха или радости. Давление подскакивает. Стучит в ушах. А мы о чём? Буквально вот-вот шла речь о танце, ликовании. Вот эти мельчайшие невидимые клетки и приходят в движение, и движения эти приводят к вибрации, наверное, возникает волна, она и щекочет тот самый нерв. И наверное, еще и звуковые волны есть, если усилить звук во много сотен раз, их можно уловить. Биологи или физиологи меня одёрнут, мол, полезла в чужой огород, а сама ничего не смыслишь. Ну да. Зато ассоциация «работает». И для этого вовсе не требуется специальных знаний. Конечно, это не всеми принимается, особенно – когда не хочется вчитываться, размышлять, играть на стороне автора. Суда на это нет. Как и на вкусы и цвета. И на многое другое. Все относительно и субъективно. Никто не спорит, бывают и неудачные метафоры, антиэстетичные, но никто не заставляет ими любоваться;

 

Для вальса еще бы пару! // автор таки решил читателю «помочь», немного приоткрыть «танцевальную» ассоциацию, намекнуть на путь метафоризации (а впрочем, объяснение выбора танцев уже дано выше);

 

Дерзай, душа, выходи // что это за призыв такой? Душа должна «умереть»? Или покинуть тело на время? И для чего это? Пару искать, зачем же ещё? Она может просто «приоткрыться», изливая энергию вовне;

 

Из живого футляра, // здесь, надеюсь, все прозрачно: футляр – это и футляр скрипки, и футляр для очков – они бывают кожаные. Может, еще аллюзия на человека в футляре; но скорее всё же намёк на «кожаные ризы»: «Тело Адама, легкое, тонкое, бесстрастное, бессмертное, вечно юное, отнюдь не было узами и темницею для души: оно было для нее чудною одеждою. Наконец — это изящное тело было способно, по совершенству своему, для жительства в раю, где в настоящее время обитают отшедшие отсюда праведники только душами своими. Они соделаются способными взойти туда телами по всеобщем воскресении, когда самые тела соделаются духовными. По падении и при изгнании из рая даны человеку «кожаныя ризы» (Быт. 3, 21); тогда, говорит Святой Иоанн Дамаскин, "он облекся в смертность, или в смертную и грубую плоть, что означают кожаные ризы"» (святитель Игнатий Брянчанинов);

 

Из пяточки, из груди. // тут легко, идиоматично: от страха душа уходит в пятки, от радости может рваться из груди;

 

Где ты себя схоронишь, // тоже всё ясно: схоронишь – спрячешь, скроешь;

 

Размякнув до густоты // здесь внимательный читатель вспомнит образ леденца, заметит его развитие: душа уже потрудилась, побыла на палящем солнце (буквально или под воздействием Солнца Истины), она уже не прозрачна, не холодна, она размокла и приобрела другую густоту смысла. Для того, чтобы прорасти и дать плод, зёрнышко должно разложиться, душа – отдать часть себя, или всю;

 

Мятной, под сенью, в кроне, // почему повтор слова «мятный», как в самом начале текста? Наверное, это для замыкания цикла, хотя наполнение понятия «мятный» несколько изменилось: это уже не свежесть, юность, а густая мята, насыщенная, интенсивно окрашенная. А что за сень и откуда крона? Сень это ощущение Дома, крона – Родства. Душа как виноградная гроздь, или как птица на ветке;

 

Под гомон "...я чист, а ты?" // наверное, будь у автора больше времени, до отсылки текста в конкурс, здесь стояла бы «Я» (заглавная), чтобы намекнуть на Божий призыв: откажись от грубой телесности, самости, гордыни. Призыв стать подобной Богу. А если прописью: кто он, этот «я»? Два варианта: или душа еще не полностью отказалась от любования своей чистотой, и у неё в подсознании ещё звучит (пульсирует) рефрен: «я чист»; или это отголоски разговора с непроявленным собеседником. Наверное, еще можно порассужджать. Да и без того утомила читающего (если, конечно, кто-то до конца это прочтёт).

 

Подвожу черту. Но сначала ещё раз, целиком, прочтите стихотворение, как кто-то написал, «опозоренное», а потом разъятое автором на части и вновь соединённое:

 

ДО ГУСТОТЫ (зелёный=мятный)

 

Даже на солнце пятна.

А ты говоришь "я чист".

Душа леденцом мятным

Танцует то вальс, то твист

В живой полосе света,

На внутренней стороне

Телесности. Клёкот клеток

Щекочет ушной нерв.

Для вальса еще бы пару!

Дерзай, душа, выходи

Из живого футляра,

Из пяточки, из груди.

Где ты себя схоронишь,

Размякнув до густоты

Мятной, под сенью, в кроне,

Под гомон "...я чист, а ты?"

 

Считаю этот текст достаточно целостным, в нём зашифрованы/отражены метаморфозы/метания души. Текст писался экспромтом, на итуитивном «ходу». Смысл держится на предположениях, подтекстах, метафорах. Метафоры эти, возможно, для кого-то спорные, для кого-то сомнительные. Кто-то их никогда не примет. Но разве есть чётко прописанные правила метафоризации? Метафора — всегда риск, но если мы будем этого бояться, никогда не полетим. Или кто-то уже запретил экспериментировать? А может, с некоторых пор запрещено искать и ошибаться, и потом ещё много раз проверять (в том числе и взглядом со стороны), и снова искать, и в #стотысячапятый раз ошибаться? Оставлю эти вопросы открытыми.

 

Решена ли задача «цветовая»? Наверное, далеко не безупречно. Кто-то написал в комментариях, что есть вкус, но нет цвета. Но это и было задачей: передать цвет с помощью вкусовых и смысловых ассоциаций (есть ещё такое медицинское понятие, обозначающее нарушение восприятия: явление синестезии, давно внедрённое в сферу искусства). К тому же, хотелось решить эту задачу, избегая слов «зелёный», «цвет» и производных. И только предвзятый читатель (а мы знаем, что их, по известным причинам, таки есть) откажется видеть очевидное: лист мяты таки зеленый, пусть даже мятные леденцы в нашем далёком советском детстве и бывали прозрачные, бесцветные.

Ещё в одном комментарии (спасибо отдельное, Romana!) образы стихотворения названы неожиданными, но точными и понятными. Я не расспросила тогда, как именно понимает автор коммента эти образы, возможно, и не так, как я это себе представляла. Надеюсь, еще представится случай)) Да неважно это, так или не так, как было "заложено" автором. Может, даже интереснее разночтения. Ради этого, другого/иного взгляда стихи и публикуют, отпускают от себя, вот хотя бы в конкурсы. Главное – процесс создания, пускай даже он автором (в тот момент) не до конца осознан, но потом самое невероятное в тексте проходит оценку (прежде всего внутреннюю), да, и она не всегда объективна, и модератор может ошибиться, и член жюри категорически не принять. Да и автор, позже, отбракует своё же. Но что от этого поменяется? Мир не рухнет и смысл жизни не исчезнет. Главное, чтобы не стёрлось воспоминание о самом процессе, озарении. Поэтому, пусть оно всё вертится...

Поэты, не оглядывайтесь по сторонам, почаще смотрите вовнутрь себя, решайте свою внутреннюю задачу, не бойтесь кривой ухмылки или прямой обструкции. Верьте только тем, кто не уверен в оценке, кто сомневается, нащупывает свой собственный путь. Помните: всё в этом мире должно совершаться по любви, и критика в том числе. И наконец, не бойтесь метафор!

 

А на закуску, один рискованный фрагмент из стихотворения «Одинокий челнок», не самого известного и далеко не бесспорного текста Леонида Губанова, одного из моих любимых поэтов-метаметафористов:

 

Шрам не выносит лишних глаз,

наоборот, их любит – марш.

Надежда с верой снова – пас...

любви оставлен ералаш,

но с милым рай и в шалаше,

сравнить с воздушными шарами

иконостас своих желаний,

которым холодно в душе.

 

P.S.:

Мне бы очень хотелось успеть проанализировать еще несколько текстов (не своих), выставленных у позорного столба, но не могу обещать, ограничена во времени, слишком много накопилось невыполненных обещаний. К тому же, кто-то и не захочет такой процедуры. Как бы там ни было, этим постом, пусть локальным, я стремилась поддержать и вас, даже если некоторые ваши метафоры сомнительны, неточны, избыточны или чудовищны.

И пусть в наших душах всегда будет тепло!

 

Ваша Ториоста (Мятный Леденец)