Светлаков Лев

Ободзинский Валерий — «Листопад»

Автор текста (слов): Харитонов В.

Композитор (музыка): Тухманов Д.

 

 

Ты мне танец обещала в этот листопад

Всю ночь музыка звучала наполняя сад

Этих листьев поздний бал передышки не давал

И был радостью отмечен их извечный карнавал

 

Я люблю я люблю в этом я хочу тебе признаться

Я люблю я люблю

Так зачем же это мне скрывать

 

Но вот листья зазвенели в танце под луной

И ты в этом платье белом стала неземной

И пускай пройдут года буду помнить я всегда

Как с небес на нас смотрела

Любопытная звезда

 

Я люблю я люблю в этом я хочу тебе признаться

Я люблю я люблю

Так зачем же это мне скрывать

 

Он был этот танец дивный этот листопад

Вспомню синий вечер зимний

Твой летящий взгляд

Я в глаза твои смотрю хлопья снежные ловлю

И как будто зачарован

Повторяю снова я тебя люблю

 

Музыкальная карьера Ободзинского и цензура

Началом его профессиональной карьеры стала Костромская филармония. Затем работал массовиком на пароходе «Адмирал Нахимов»]. После этого местом его работы стала Томская филармония, с концертами от которой он объездил всю Сибирь, а затем — и всю Россию[источник не указан 2080 дней]. После Томской филармонии вновь вернулся в Костромскую филармонию, на этот раз солистом. Художественными руководителями на тот момент были Валентина Фёдоровна Макарова и её муж Валерий Иванович[источник не указан 2080 дней].

 

Во время одних из гастролей за рубежом Ободзинский познакомился с болгарским композитором Борисом Карадимчевым. Борис подарил артисту свою песню «Луна на солнечном берегу», и по просьбе Валерия О. Гаджикасимов написал для песни русский текст.

 

Первые пластинки Валерия Ободзинского вышли в 1966 году — сольный миньон «Валерий Ободзинский» с двумя песнями и 7 сборных альбомов («В. Ободзинский; Эстр. оркестр п. у. О. Лундстрема», «Музыкальный калейдоскоп (7-я серия)», «Эстрадный оркестр п/у О. Лундстрема», «Эстрадные песни», «Лирические песни», «Эстрадный оркестр п/у О. Лундстрема» и «Песни советских композиторов»)[5].

 

В 1966—1967 гг. работал в оркестре Олега Лундстрема[4].

 

В 1967 году он отправился в двухмесячное гастрольное турне Омск — Красноярск — Томск — Хабаровск — Владивосток, концерты проходили с неизменным успехом. Тогда его узнала вся страна]. Рост популярности привёл к росту критики в официальных изданиях. Нередко его вырезали из концертов и записи «Новогодних огоньков».

 

С 1967 по 1972 год — солист Донецкой филармонии.

 

В 1970 году вышла первая пластинка певца «Поёт Валерий Ободзинский»[6][7].

 

Голос Ободзинского — мягкий, приятный, деликатный, ласковый тенор. Репертуар — в основном любовная лирика. Пение Ободзинского всегда прочувствованное, страстное, горячее, порой до гротеска.

 

Феномен Ободзинского заключался в своеобразной, самобытной манере пения, чрезвычайно востребованной в 1970-е годы. Ободзинский серьёзно не учился пению, по существу он самородок, с чрезвычайно развитым от природы музыкальным чутьём и слухом

 

Популярность Валерия Ободзинского в первой половине 1970-х годов была огромной[4], но, несмотря на это, вход на Центральное телевидение был для него закрыт после прихода в 1970 году на пост председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина. На телевидении постепенно перестали снимать таких исполнителей, как Вадим Мулерман, а заодно его жену Веронику Круглову , Майя Кристалинская, Аида Ведищева, Лариса Мондрус, Эдуард Хиль, Эмиль Горовец, Алла Иошпе, Нина Бродская и других. Есть мнение, что Лапин убрал этих людей по антисемитским соображениям (у них имелись еврейские корни). Председатель причислил к таковым и Ободзинского, который, однако, евреем не являлся

 

Предпринимались попытки вновь выступить на Центральном телевидении. После записи одного из «Голубых огоньков» Сергей Лапин произнёс фразу, ставшую впоследствии крылатой: «Немедленно уберите Градского!» Ему возразили: «Это не Градский, а Ободзинский». — «Тем более: нам одного Кобзона хватит!».

 

В 1973—1977 гг. — сотрудничество с ВИА «Верные друзья».

 

По мнению музыкального журналиста Владимира Марочкина, главным хитом 1974 года была песня «Старый гриф» из американского кинофильма «Золото Маккенны», которую за кадром исполнил Валерий Ободзинский. На долгое время эта песня стала главной в репертуаре исполнителя. Специально для советского проката поэт Леонид Дербенёв написал русский текст для песни «Old Turkey Buzzard», которую в оригинале исполнял Хосе Фелисиано. Вера Дербенёва, жена Леонида Дербенёва, вспоминала, что Ободзинский жаловался ей, что его постоянно заставляют петь «Старый гриф» на бис по три раза за концерт.

 

Наряду с песнями Д. Тухманова («Эти глаза напротив», «Восточная песня», «Листопад», «Играет орган»), А. Зацепина («Мираж», «Сколько девчонок на свете», «Песня о первом прыжке», «Марш десантников»), Ободзинский знакомил советского слушателя с творчеством Леса Рида, Тома Джонса, Джо Дассена, Карела Готта, Демиса Руссоса, The Beatles[11]. Всё это, а также высокая трудоспособность, сделало Ободзинского кумиром советской публики, особенно женщин. Миллионные тиражи его грампластинок раскупались полностью и в короткие сроки после выпуска. Музыкальные критики отмечали творческий рост певца в начале 1970-х годов, расширение его репертуара

Дальнейшая творческая судьба певца сложилась неблагополучно. Стремление заработать в то время не приветствовалось, более того, пошли слухи, что певец очень недоволен своими доходами и собирается покинуть страну. Всё это привело к тому, что его выступления стали исключать из концертных и гастрольных программ. Попытка организовать гастроли в США также оказалась неудачной.[

 

Поздние годы

К 1987 году Ободзинский полностью оставил сцену. Он развёлся с женой и жил в гражданском браке с одной из поклонниц. Работал сторожем на галстучной фабрике, профессиональным пением не занимался. Страдал алкоголизмом

 

В начале 1990-х годов стараниями гражданской жены Анны Есениной, Ободзинский решает возобновить творческую деятельность и записывает альбом песен Александра Вертинского. В сентябре 1994 года в концертном зале «Россия» прошло первое выступление после многолетнего перерыва. Был аншлаг; после первой же песни зал взорвался аплодисментами — никто не мог поверить в то, что человек, прошедший через пьянство и наркотики, сумел сохранить в чистоте свой голос.