Шадуя Марина

Когда-то, еще в восьмидесятые, я готовилась стать пионеркой и свято верила в то, что это огромная честь и ответственность. Родители выписали мне "Пионерскую правду" вместо"Веселых картинок". Я чувствовала себя почти взрослой, с упоением читала "Тимур и его команда", бегала помогать бабушке, живущей через три дома, и очень обижалась, если она говорила, что ей сегодня помощь не нужна. В это же время я зарифмовала несколько строчек, которые почему-то сегодня всплыли в памяти.

Человек, человек! Что же ты улыбнулся

Там где надобно плюнуть негодяю в лицо?

Человек, человек! Почему ты прогнулся

Перед самым великим из всех подлецов?

Было еще 8 строчек, но память их не сохранила. Впрочем, по смыслу они мало чем отличались от приведенных выше.

Стихотворение мне показалось гениальным и очень взрослым. Я решила осчастливить свою деревеньку появлением в ней поэта (то бишь меня) и отправила строчки в "Пионерскую правду". Мне уже чудилось, как все мои одноклассники с восторгом читают это стихотворение в газете. Как учительница удивленно смотрит на меня и говорит, что и не догадывалась о моем таланте, как родители гордо идут по улице, а соседи их поздравляют...

Я с нетерпением ждала выход каждого нового номера, но, спустя два месяца, а может и больше получила письмо. Уважаемый редактор сообщил мне, что над стихотворением нужно еще поработать. Что каждый катрен сам по себе не плох, но все вместе они читаются сложно и я должна написать все стихотворение или ямбом, или хореем.

Слова "катрен", "ямб", "хорей" показались мне ругательными. Совет "доработать" - оскорбительным. Я сожгла огорчившее меня письмо, решив, что когда вырасту и стану знаменитым поэтом (как минимум второй Есенин), то в каждом своем интервью обязательно буду рассказывать про это письмо. И редактор "Пионерской правды" еще ни раз пожалеет о написанном. Но новые строчки уже не казались мне гениальными. Я понимала, что они далеки от совершенства и даже не пыталась их записать. Иногда просто что-то напевала себе под нос собирая грибы, или убирая комнату.

Прошло тридцать лет прежде, чем я записала на листок бумаги следующее стихотворение. Прежде чем показать это стихотворение кому-либо я дала сама себе слово никогда не обижаться на любые замечания, а значение каждого непонятного мне слова уточнять в словаре.

Я пищу стихи (или рифмовки) около пяти лет. И пока у меня получается не обижаться.

А еще я понимаю какой титанический труд проделывал редактор упомянутой мной газеты, перечитывая письма таких "гениев", как я. В том письме были еще какие-то советы, вероятнее всего очень дельные советы. Жаль, что у меня не хватило ума к ним прислушаться, или хотя бы показать письмо кому-то их взрослых.

К чему это я? Да к тому, что любая критика куда важнее равнодушия и бездумного лайка. Просто до этого нужно дорасти. У каждого из нас есть свой ум и мы можем отделить нужные советы от тех, что нам не подходят. Но за любой совет нужно быть благодарным, ибо он заставляет нас еще раз задуматься над написанным.

А то, что каждый из нас индивидуален и неповторим — аксиома, не требующая доказательств.

Доброго всем дня и вдохновения.

 

На фото я где-то в то время))))