Андрей Мансветов

- Планировалось, вероятно, как покаянное разрывание рубахи на груди, а на выходе — какой-то кокетливый шансон. К тому же, достаточно небрежно написанный. Хотя энергетика вполне себе лихая. Обидно. ("Заклеймённый")

 

- Интонационно весьма симпатично. Чисто по звуку. Увы, малопонятно: белый человек, ты зачем приезжал, может, что сказать хотел? Т.е. на выходе — некий выплеск мелоса, практически лишённый авторского мэссиджа (и, соответственно, вряд ли могущий на эмпатию рассчитывать). ("Листья")

 

- Вполне ладная проба голоса — и как-то совсем ни о чём. Единственное внятно: рифмовать автор очень недурно наловчился (это плюс). Что поведать urbi et orbi о себе, любимом, покамест не разобрался. ("Скорей бы стемнело…")

 

- Из плюсов — нечасто применяемая схема рифмовки. Всё прочее, увы, в минусе. С лёгким комическим эффектом («Вскипеть и воздух вспенить» в свете очевидного эротического подтекста наводит на явно непредусмотренные ассоциации) ("Молодо-зелено")

 

- Обидно: местами живые и искренние, но явно недоработанные стихи: очевидные мелические ляпы («люблю иради», «от глазко скулам», «стиснувв»). Неологизм «пилатство» фонетически обладает дополнительным незапланированным отзвуком («пилять!»). ("Женское")

 

- Свежо по энергетике, но как-то недоработано (что досадно). В «за ад» непредусмотренно отзвук «зада» наличествует. Вообще, такое ощущение, что всё должно было быть сказано в первой части, а остальные по инерции пришпилены. ("Пока")

 

- Энергично, мускулисто, довольно чисто по звуку, но увлечённость риторикой мешает стиху, затеняет ту подлинную трагедию, которая проявляется лишь в финале. Некая стилистическая невнятица раздражает («хоррор» с «риднэнькой» как-то скверно соседствуют). ("Сон")

 

- Пока не стих — некая грунтовка холста что ли. Настолько герметичная, что хрен поймёшь: что автор сказать хотел? У меня, например, после «перекрасив белых в красных, / вдаль уходит непричастно / тот, кто всех добрей» — возник ощущ, что стиш про последнего русского царя будет. Капуэйра ощущ данный развеяла. А верблюд с книгой судеб окончательно всё запутали.

Ну и с «быст(е)р суд», конечно, что-то делать надо. ("От рассвета до заката")

 

- Симпатичная энергетика — и абсолютная невнятица по смыслу. Если с тарантулом, забившим горло колодца, я ещё готов согласиться (хотя какой-то тарантул мутант-переросток получается), то сокол и окунь откуда? Сокол хоть над колодцем хоть пролетать мог — но представить себе колодец, в котором окуньки водятся, явно затруднительно. «Хорда времени» озадачила надолго… ("Колодец")

 

- Всё-таки не зря в Писании «красть и употреблять имя Бога моего всуе» поминаются в одном ряду (Прит. 30:9). Голая риторика до добра не доведёт. Во-первых, это просто скушно… ("Мой лирический герой")

 

- Ну очень эмоционально — и чересчур уж нечленораздельно. Понимаю, что накрыло и унесло — но намотало-то на что? «Всё чаще ключ вгрызался в плоть замка» — наводит не только на эротические, но и на комические коннотации (памятуя о Vagina dentata). Короче: стих ещё чуток пошлифовать бы стоило. ("Цунами")

 

- Симпатично и (похоже) искренне. Досадна некая невнятность эстетических ориентиров: то ли Евтушенко конца 60-х, то ли ранний Бродский a la «От окраины к центру». Энергетика подкупает. ("17")

 

- Интонационно вполне симпатично — но, увы, всё построено на словесных абстракциях. Катастрофически живых, зримых деталей недостаёт — тем паче необходимых, ежели стиш претендует на некое философствование по поводу перемены времён года. ("Последняя метель")

 

- Насчёт «пустот мыслей» и «мёртвой гулкости» — удачная автохарактеристика. Хотя отдельные вкусные находки радуют («Каждый охотник желает – и вот тебе радуга»). ("No powers")

 

- Наверное, можно и нужно писать о таких тяжких вещах — но для этого требуется неподдельная чистота слуха. Здесь же стихи балансируют между сусальной пасторалью (вся главная линия колыбели и деда) и едва не фельетоном («замыслами чёрными созрев»). Т.е. отвага автора, взявшегося за эту тему, вызывает уважение — но исполнение покамест хромает. ("Колыбель из клёна")

 

- Эдакий одесско-брайтонский клезмер, довольно симпатичный. Энергично. Хорошая рифмовка, но не всегда ради вкусной рифмы стилистикой стоит пренебрегать (приблудный «форейтор» — явно из другой оперы). ("Селёдочка под шубой")

 

- Версификационно почти чисто (кое-где слова всё же слипаются: «мернонежен»). В неологизме «утренность», как мне кажется, некий привкус детсадовского «утренника» наличествует. Сие не означает, что он неудачен: просто требует какой-то расшифровки что ли (т.е. явно не для финальных строк). ("Я снюсь себе")

 

- Отсутствие вменяемой (вовлекающей читающего в текст) формы не вызывает желания вчитываться в хитросплетения смысла. Как дилетант, несколько лет жизни изучению квантовой электроники таки посвятивший, заявленной связи между начальными главами Писания и квантовой физикой не уловил. Логика квантована, у покойного Зиновьева в «Философских проблемах многозначной логики» это весьма убедительно обосновано. Но гендерные дефиниции тут явно не в кассу. Претензия на то, что тётеньки не принадлежат реальности, а являются неким квантовым полем — из серии «я такая вся из себя внезапная, непредсказуемая, противоречивая такая, и вообще я не такая — я тут трамвая (прекрасного принца, залётного нейтрино, аватара) жду.

К чему было Корбюзье до кучи приплетать — чесслово, не понял. Mea culpa. ("Ветхий завет. Пара яблок")

 

- Симпатичное строфическое решение. Ну и лёгкость подкупает. По поводу «частушки»: это не частушечность (там всегда хтонический привкус абсурда), скорее — лихая девичья задорность в духе песен из советских фильмов 30-х годов. ("Данность")

 

- А хорошо! Хотя и откровенно на Кабаныче настояно, зато честно. Чуток я б ещё звук пошлифовал («сдюжит»/«контужен» таки выпирает). Удачи! ("Прогулка в начале весны")

 

- Как сказал классик: «Нас пугают — а нам не страшно». Стиш довольно лихой по энергетике — но авторский мэссидж выглядит чуток комично. Вкратце: хотя по ночам ну очень страшно, я всё равно гулять пойду, а ежели кто-то (нежданный враг? маньяк в кустах?) нечаянно меня зарэжэт — дык так тому и быть. Ну и звуковых ляпов («всё непоплану», «вой гдеторядом») обильно. ("Разбойница-ночь")

 

- Лихо, мускулисто написано — но состоит, по сути, из сплошных поэтических штампов. Не только первородством, но и оригинальностью, увы, не пахнет. ("Песельница")

 

- Если честно, так и не понял: это такая стилизация об обэриутов — или сусальный лубок? Две строки ну очень удачные («Деду некогда о смерти – / сорняки вон лезут, черти…») — и тут же обламывает то, что рассада на окне тоже (по умолчанию получается) куда-то «лезет». ("Забытый Лорка")

 

- Ну очень чисто и вкусно рассказывалась история. Идея «тюрьмы в тюрьме» хороша. Но happy end неубедительным вышел. Выбираются из тюрьмы всё ж более сложными путями — некогда Пелевин об этом в «Затворнике и Шестипалом» хорошо сказал. А поверить в пчелу, которая, копошась, приподнимает вес стакана — даж не фантастика, а просто сказка. Да и мораль тогда слишком плоской у стиша получается: одним — сидеть, другим — порхать на воле. Стоило ли ради этого стихи слагать? ("Пчела")

 

- Несколько ну очень лакомых строк («раскладывают боль на голоса») — но в целом стихи неряшливы по звуку, слипаются («исмачно», «подвишней», «нашгончар», «меситглину»). ("Именины")

 

- Симпатичная интонация, славная энергетика, на которые наложен какой-то семантический сумбур (вот «хит записанных ветром хроник» — это что?). Обилие поэтических клише и красивостей. Плюс — какая-то катастрофа с рифмовкой. Плюс — довольно много очевидных текстовых ляпов («ийод», «этот странный тобой товальс» и пр. — лень все перечислять). Досадно. ("Отражение")

 

- Из серии: «сделайте мне красиво». Прежде, чем браться за разработку сюжетов из античной мифологии — недурно бы с ними хоть как-то ознакомиться. Желательно, не по справкам в Вики. Взгромоздясь на кафедру, поучаю: Адонис никак не мог быть «гонимым вепрем» — он сам (добровольно, вопреки мольбе Венеры, просившей его остаться) отправился на охоту, чтобы вепря оного завалить. И погиб в поединке. «Гонимы» это: Дафна — Аполлоном, Актеон — псами Артемиды, Ио — оводом Геры… Из другой оперы (т.е. мифа) короче. Свидетельствую, как человек, собственнолапно где-то с полторы тыщи строк «Венеры и Адониса» Вильяма нашего Шекспира перетолмачивший. ("Из Гебала с любовью")

 

- Ну, во-первых, это просто красиво. Но (во-вторых), אַגָּדָה таки через удвоенног «-гг-» пишется.

NB: у Макса Фрая, коли не ошибаюсь, в «Моём Рагнарёке» роль трубы Апокалипсиса саксофону Чарли Паркера доверена, но в ситуации Исхода — Армстронг более чем логичен). Удачи. ("Агада́ (Let my people go)")

 

- Симпатичная своей укоренённостью в вещном мире зарисовка. Невнятно то, что покойный Лев Лосев «точкой начала взгляда» именовал: т.е. КТО стиш слагает — ребёнок или старушка, о нежном возрасте припоминающая? Как-то авторское присутствие в тексте слишком уж опосредованно.

Ну и при общей достаточно чистой рифмовке «окно»/«бинокль» режет ухо. ("Старая коллекция")

 

- Версификационно достаточно ловко, но смысл стиха остался для меня невятен. Даж непонятно, что автор под красивым (но требующим заглядывания в словарь, а читателя таки уважать недурно бы) словом, вынесенным в заголовок, подразумевал: мелкий жёлтый абрикос Аrmеniаса vulgaris — или таки крупную мясистую французскую вишню?

Ну и, ежели уж приспичило со сложносоставной рифмой выпендриться — это надо чисто делать ( июне / …уй не- — явно, не тот случай). ("Морели")

 

- Зарифмованные части по энергетике удачнее верлибрических. Глобально: налицо следование линии эпигонов раннего Маяковского. Можно только приветствовать стремление к обретению суверенного небанального голоса — но покамест ищется не очень убедительно. Заёмные (подслушанные или вычитанные) по стилистике ярость и протест — ну не могут передать реальные протест и ярость твоей подлинной жизни. Пожелаю удачи в мозоленьи до крови — пока ничего иного впрямь не остаётся. Но из ля-минора (сколь он ни уютен) всё же пора выбираться. Хотя бы в ми-минор или до-мажор (не так уж сложно). Просто попробуйте: а вдруг понравится? ("Весна")

 

- Темна логика противопоставления гитары «бормотанию стихов». Можно подумать, что мало гитаристов «трипы» на Тибет совершали. Настоятель одного известного дацана, помнится, сказал мне: «Не понимаю, зачем эти дурачки сюда ездят — это для них такой душевный фитнес? Батарейки подзарядить?» Вот и тут: если путешествие на Тибет — это «трип», то проку от него никакого. Батарейки подзарядить — и обратно в оффис (т.е., прикрыв глаза, стихи бормотать). ("БИЛЕТ ДО ЛХАСЫ")

 

- Стихотворение — тоже, похоже, муляж. Недовольство неестественностью окружающего выражено достаточно искусственным языком. Не без ляпов («вчноксбору», «вечноева», «всёвраю»). По поводу «Ева должна оставаться никем при Адаме» — забавная манипуляция, ставящая Адамов в ситуацию необходимости оправдываться. Но слишком топорно высказано. Неужели кто-то ещё верит, что такое работает? ("А в раю не бывает весны...")

 

- Симпатично, но местами синтаксическая невнятица: траурный айболит в лесу только от чумки лечит — от иных хворей ему слабо? Совсем неряшливые рифмы вперемешку с достаточно интересными свидетельствуют, как я понимаю, не о слуховом изъяне — скорее, о каком-то суверенном устройстве слуха. ("Sagittarius")

 

- Весьма грамотно написано, практически нет претензий по звуку. Единственное (и главное) но: «у Бродского может быть только одна степень свежести — первая, она же последняя». Если серьёзно: он, конечно, сильно обновил инструментарий — но всяк, этим делом пользующийся, автоматически в эпигоны попадает. Т.е. пути как выбраться надо сразу же искать. Я в каком-то интервью пошутил, что Бродский для всякого пишущего практически неизбежен — им надобно переболеть, как корью. Сумеешь выкарабкаться — значит, сам чего-то стоишь. ("Семеро одного...")

 

- Замысел, вероятно, недурён был, но на выходе — набор штампов и псевдофольклорных красивостей. Чесслово, ну очень досадно: чуток ещё постараться, и можно было приличную стилизацию сделать. ("Темень по дорогам")

 

- Ну очень густое, но совсем уж нечленораздельное нагромождение образов. В их чрезмерности, самой по себе, нет ничего дурного — но тогда основой стихотворения автоматически становится установление логических связей между избыточными образами, игра ими, оттенки смысла. Эдакий кубик Рубика. А здесь всё достаточно линейно — просто перегружено. ("Ожидание")

 

- Хотя замысел явно был иным, на выходе получилось что-то вроде пародии на «нутряную», традиционную, «деревенскую» лирику. Досадно и грустно. ("Журавлиный колодец")

 

- Достаточно эффектное нагромождение словесных конструкций — увы, ни единой живой деталью к внятной читателю (а не только автору) не прикреплённое. Как будто акмеизма в нашей традиции вообще никогда не существовало. Ну и красивостей на грани комизма хватает: один жуткий зверь «песнямантра» чего стоит! Но по энергетике симпатично. ("НЕ-КОЛЫБЕЛЬНАЯ")

 

- Чуток картинная стилизованная идиллия сельской жизни слишком уж «медовой» получилась для жуткого финала. Хорошо бы пожертвовать умилительностью, заменив её на лёгкость и естественность описания. Вернее контраст сработает. ("Селезень")

 

- Дерзко по замыслу — но тогда уж ни малейшей неряшливости быть не должно, а тут она буквально с названия стиха наличествует («Выроссын» — ну можно ведь элементарно слова местами поменять: «Сын вырос», чтоб не слипались). Уместность рассчитанных исключительно на проговаривание со сцены рифмоидов (голова/проговаривал; голуби/возлюби) на фоне достаточно чистой прочей рифмовки — сомнительна. ("Вырос сын")