Серёжкин

С какой-то долей уверенности, можно предположить, что падение нравов происходит именно в тот момент, когда представления об явлениях проявления культуры взрослой части населения начинают входить в противоречия с представлениями об этой же самой культуре с молодой частью того же самого населения. Старики и старухи уже не находят былого взаимопонимания со своими чадами, вступая с ними в конфронтацию, и вначале настырно увещевая в своей правоте, а потом уже и настаивая лишь на правильности своей точки зрения.

Всё куда как проще обстоит в среде флоры, когда маленькая ёлочка будет расти среди таких же маленьких елочек под сводом раскидистых, вековых елей, что надёжно защищают оных ёлочек как от всех атмосферных осадков, так и от света солнца, до тех самых пор, пока те вековые ели окончательно не рухнут, заодно погребя под собою и те маленькие ёлочки, что так и не набрали силу, не обретя дальнейшего развития вдали от всяких невзгод, не выработав в себе иммунитета против реалий жизни, и так и не увидев солнечного света.

Вот с фауной всё обстоит куда как сложней, потому как те самые "елочки" со временем уже обрастают ногами, и "делают те самые ноги" из под крон дряхлеющих "елей". И тут то сразу и начинается разговор о падении нравов. Старость почти никогда не понимает молодость и всячески препятствует ей, забыв, что и сама когда-то была молодой. Но сие есть вынужденная мера, когда старость просто уходит в прошлое, и всё продолжая цепляться за своё место, она просто не находит себя в новых реалиях. Былая молодость безвозвратно теряет свой товарный вид, и чем бы ещё и привлечь к себе внимание, как не проявлением мудрости в понимании сего явления, и в умении встроиться в новые течения, снова взобравшись на гребень новой волны, что вынесет её к желанному берегу.

Но ведь нет же, и всячески проявляется упорство, и уступить новым веяниям времени для старости кажется сродни поражению. Она так и продолжает проявлять свой суровый норов, хотя кому она будет нужна, когда молодость уже упорхнула из под опеки старости, и той остаётся лишь ворчать, и доживать свой век, и всем желающим (таким же, как и она сама) с прискорбием жаловаться о падении нравов. Но то не нравы упали, а просто сменилась шкала ценностей, и для понимания сего потребуется ревизия всего старого и его переоценка.

Молодость то всё равно будет сама по себе, и она уже вполне жизнеспособна. Так стоит ли разводить по этому поводу ворчание, и не лучше ли перенять всё то лучшее в новых веяниях времени, что и самому поможет хоть как поспевать за той самой молодостью, что мы же сами когда-то и породили своей предыдущей жизнью? А иначе, и не будет будущего, но лишь топтание на месте с целью соответствовать уже умершим ценностям былого...