Андрей Мансветов

Так иногда бывает, что приведешь пример, а выйдешь на большую тему. Позволю себе миновать дискуссию в альбоме и ответить здесь обеим сторонам дискуссии.

На самом деле ситуация выглядит довольно просто. Когда фразу говорит один человек – это личное высказывание, когда двое, или трое – совпадение, когда пятьдесят, сто, тысяча – это уже архетип. Как я уже предлагал, введите поиск по стихам сайта – и вопрос об архетипической природе фразы «ты у меня одна» отпадет сам собой. Добавьте к этому высказывание одного из участников дискуссии, что и Визбор не был первым, и вот вам еще одно подтверждение. Идет ли речь о плагиате? Безусловно, нет.

Во-первых, фраза относится к вечной теме любви, составляющей около трети всего поэтического контента, наработанного человечеством. Во-вторых, фраза самодостаточное высказывание, обладающее четким довлеющим метром, который может диктовать общий рисунок стихотворения. В-третьих, напрашивающийся в развитии темы троп – сравнение, которое в русской поэтике практически всегда решается через «как», «словно» и т.д. В-четвертых, Визбор написал песню, имея в виду песню, а этот жанр по своей природе куда более (и по понятным причинам) тяготеет к архетипам, нежели поэзия и менее ориентирован на уникальность высказывания. В-пятых, и последних, песня, именно в формате архетипа, может исподволь влиять на поэтику любого автора, даже если он осознанно и постоянно занимается литературой.

Около десяти лет назад мой хороший друг, сильный и самобытный поэт родом из Свердловска Сергей Ивкин показал мне стихотворение, содержавшее несколько строк из песни Чайфов «В твоей парадной темно…». Пришлось ткнуть пальцем, чтобы у него сощелкнулось восприятие.

Больше скажу, в текущем кубке играет текст, не менее чем на четверть, по ощущениям, лексически пересекающийся с известным стихотворением Бориса Корнилова. Я уж не беру «золотой век», где давать свою поэтическую трактовку одному и тому же контенту было нормой. «Памятник» Пушкина (и не говорите, что это перевод) – яркий тому пример.

Я, если честно, вообще не вижу смысла в поэтическом плагиате. И очень мало – в литературном. Стиль, язык, личный опыт – куда важнее фактической канвы, единичного сюжета и так далее, и тому подобное.

Позволю себе привести одну цитату в тему, хоть и не про плагиат, но как говорится, имеющий уши, да слышит.

Аркадий и Борис Стругацкие. «Гадкие лебеди» (фрагмент)

 

- В таком случае, я польщен, - сказал Виктор. - Однако все эти

разговоры к написанию пасквилей никакого отношения не имеют. Берется

последняя речь господина Президента и переписывается целиком, причем слова

"враги свободы" заменяются словами "так называемые мокрецы", или "пациенты

кровавого доктора", или "вурдалаки в санатории"... так что мой психический

аппарат участвовать в этом деле не будет.

- Это вам только кажется, - возразил Зурзмансор. Вы прочтете эту речь

и прежде всего обнаружите, что она безобразна. Стилистически безобразна, я

имею в виду. Вы начнете исправлять стиль, приметесь искать более точные

выражения, заработает фантазия, замутит от затхлых слов, захочется сделать

слова живыми, заменить казенное вранье животрепещущими фактами, и вы сами

не заметите, как начнете писать правду.

 

Это параллель, не аналогия. Возьмите вы любое стихотворение, и выдайте его за свое. Если не найдется знатоков исходника, у вас, допустим прокатит, вас обласкают славой и, бросая вверх лифчики и чепчики, заорут: «Автор, пиши еще!» И что? Дальше тырить у того же? А если нет там больше ничего хорошего, или остальное так на слуху, что за свое уже не выдашь? Непродуктивно, в общем.

Хотя курьезные и истории плагиата литература знает. Год назад редактор одного крупного литературного журнала рассказывал, как опубликовал понравившуюся подборку из текучки, а через месяц звонит ему друг, известный поэт, и говорит:

- Спасибо, конечно, что опубликовал мои стихи, но почему при них фамилия какая-то другая стоит…

Скандала, что характерно, не было. Курьез.

На этом пока все, но обещаю, к теме плагиата, мы еще вернемся.