Бантос Илья

при чем тут вообще сотрясение? Почему я до падения отключился?" – остановка, на которой надо было садиться на автобус, осталась за плечами, а Гуляев все шел. Впереди маячил край частного сектора и покрытые ржавыми потеками бочки хранилища ГСМ для дизелей. Завод находился почти рядом, как раз чуть правее этих складов и, естественно, на другой стороне зарослей. Раньше, когда Гуляев устраивал себе очередную прогулку через этот лес, ему даже казалось, что его отчетливо наметившийся живот становится меньше. Считая фитнесс глупой тратой сил, он, тем не менее, каждый раз, придя домой пешком, хвалил себя, за то, что стремится вести здоровый образ жизни, как положено нормальному, по его мнению, человеку. Толку, на самом деле, от таких нерегулярных усилий может и не было никакого, зато было, что при случае рассказать, и совесть оставалась спокойна. Дома у него специально стояла пара кроссовок для подобных мероприятий. Сейчас же надетые туфли покрылись пылью – грунтовка – это не травка на тропинках, которыми он ходил с работы. Тут пыль давно заняла главенствующие позиции. Как и во всем этом старом городе. Может быть, лет пятьдесят назад, закрытый город и был процветающим, но развал Союза, а за ним долгая агония НИИ и завода, на котором держалось все здесь, превратила в такую же пыль амбициозные планы многих жителей. Сейчас кругом был маленький заброшенный муравейник, высушенный до трухи, и только администрация, исключительно из-за ослиного упрямства, видимо, цеплялась за статус закрытого города оборонки.

"Здесь рухнуло все, кроме цепей" – Гуляеву понравилась пришедшая мысль, он покатал ее на языке и произнес вслух.

Менеджера не устраивало, что город закрыт, но в то же время, сейчас, после разговора с Женей, у него внутри поселился новый, грызущий червячок. Если город откроют, сюда в любом случае потекут ручейки выпускников самых разных специальностей. Что среди них будут какие-нибудь экономисты можно было утверждать со стопроцентной гарантией. Шансы самого Гуляева после закрытия завода найти приличную работу, при таком раскладе вообще начинали стремиться к нулю. Это было страшно. Даже не так. Представив себе, что в свои 39 лет, он будет ходить от предприятия к предприятию, и, даже, от магазина к магазину, и везде натыкаться на счастливые лица чьих то жен, занимающих его, Гуляева, законное место, он в ужасе понимал, что жизнь его скатится ниже плинтуса, жена от него уйдет, и догнивать он будет на нищенскую пенсию, потому что нормальную заработать просто не успеет.

-"Вот это я прошагал" – огляделся он наконец.

Пройдя по дороге, огибающей частный сектор, он вышел как раз на ту остановку, куда вышел бы две недели назад, идя с завода, если бы не произошло этого нелепого падения. "Километра три! Неплохо! Но мне же домой надо!" – Как ни оттягивал он этот момент, но пора было вернуться к реальности.

"Думай или уходи... легко говорить." Мысли разбегались. Всю дорогу думалось о чем угодно, кроме как о разговоре с женой. Алексей стоял на остановке, и ждал, стараясь наконец сосредоточиться.

"Сказала, что ей противны мои приступы..." – какое-то время спустя, без пяти минут нищий безработный продавец, понуро сидел в маршрутке, и трясся по направлению к дому. – "Вот вокруг люди. Живые, обычные люди. Нормальные, в общем-то. А ей противно... Как же мы будем дальше? Меня от нее тошнит. Ужас. Уже ведь точно ясно, что от нее – сейчас-то не тошнит... Зачем же она будет это терпеть? И что я могу ей предложить, неудачник менеджер на задрипанном заводе? Это ж сколько сил надо, чтобы приспособиться к такому? «Ей противны мои приступы»... Почему меня не тошнит вот от этого мужика в спортивном костюме, а от нее тошнит? Вот приеду сейчас, скажу ей все как есть, а она скажет мне, что я псих и пошлет. Какой нормальный человек будет слушать такую чушь? Я бы точно не стал. Мрак полный. "Думай или уходи." Выгоняет меня. что ж мне, на коленях ползти к ней? Ползти, блевать, и сквозь слюни и сопли просить прощения? Хоть вешайся, а..." – Гуляева аж передернуло от такой картины.

Менеджер потянулся к кнопке требования остановки, но сигнал уже горел – кто-то успел нажать раньше. Машина затормозила, и Алексей вместе со смутно знакомой женщиной, вышел из нее. В руке у женщины висел полный раздутый пакет, из которого торчала колбаса, и, почему-то, зонтик

"Мужу несет." – Гуляев тяжело плелся следом за зонтиком, – "Как его-то не тошнит – столько еды..." – Алексей брезгливо поморщился. "Жрут и жрут! И ее не тошнит. Никого не тошнит… А браслет неплохой... Когда же мне премию давали в последний раз? Спасибо что хоть зарплату платят регулярно... надо было жене тоже что-нибудь взять... может быть, сейчас и она бы не жаловалась. Как же я докатился до этого? Никогда меня не выгоняли..." – Знакомая женщина свернула в один из соседних подъездов, а Алексей уже подходил к своему плотно сжав челюсти.

Войдя в подъезд, он не стал нажимать на кнопку лифта, а раздраженно зашагал по лестнице. "Чтоб меня, да в соплях, выгоняла женщина!?" – шаги через две ступеньки давались тяжеловато – "Ну должна же она понять! Я же не железный! Всякое бывает!" – Гуляев прошел еще этаж, оставалось всего три – "Она же тоже человек, ну и что, что с ней такого не случалось? Могло же? Я бы ведь понял?" – к третьему этажу шаг менеджера явно замедлился – " Как же ей объяснить, чтоб и она тоже поняла? Объяснить... Она там сейчас... Сидит, ждет... Не может же моя жизнь рухнуть так, в соплях, на полу? Объяснить..." – Он остановился – "Она. Там. Ждет..." на оставшемся лестничном пролете живот Гуляева свело спазмом, и его вырвало чем-то черным.

Он стоял на коленях, опираясь руками на ступеньки, сплевывал, пытался отдышаться, захлебываясь воздухом и тихо бормотал:

– Это... невозможно... невозможно!

Через полчаса, так и не зайдя в квартиру, Гуляев мыкался в темноте, опять под козырьком остановки на краю леса, сделавшего его злым и несчастным. Он вертел в руках выключенный телефон, и думал куда идти дальше.

"Поспать бы" – взгляд упал на чернеющий аппарат, заряда в котором осталось процентов пять. Какой от него вообще теперь толк? Где ночевать – и то непонятно. Супруге он позвонить уже не мог, коллегам сказать нечего. снять гостиницу, хостел, комнату? нет денег. К приятелю он сорвался, сунув в карман пару мятых купюр, валявшихся на комоде. А может правда? К Евгению? Но Гуляев уже так устал от паршивого самочувствия, что к Жене пошел бы, только не евши целую неделю, или если бы температура на улице резко упала до минус тридцати, чего летом в этих широтах ожидать было странно.

Гуляев сжал телефон в кулаке:

– Бесполезная железяка! – глаза предательски пощипывало.

Алексей сжал второй кулак, выдохнул чуть ли не с рычанием, сделал пару шагов, разбегаясь в сторону леса, замахнулся …

Руку он остановил на середине броска. Телефон по инерции попытался выскользнуть из вспотевшей ладони, и менеджер, нелепо наклонившись вперед, принялся ловить его поочередно обеими руками, будто только что вытащенную, трепыхающуюся скользкую рыбину.

Наконец, упав на колени, у самой грунтовки он поймал его, посмотрел с ненавистью на блеснувший отсветом фонаря экран, и через силу сунул аппарат в карман. Дорогая вещь все-таки.

– Правильно. Не стоит технику зря переводить.

Менеджер поперхнулся очередным готовым сорваться с губ сдавленным то ли кряхтением, то ли рыком и огляделся. Справа находилась полупрозрачная стенка остановки, почти полностью заклеенная старыми объявлениями. Тот участок стенки, на котором обычно высвечивалось расписание автобусов сейчас тоже был прозрачным – видимо, из-за очередного сбоя в электроснабжении надписи на экране в очередной раз погасли, но обратно больше не зажглись. Сквозь пустующий квадрат проглядывало женское лицо, окаймленное довольно коротко подстриженными волосами.

– Извините. Я вас не видел.

– Не удивлена. – Девушка, скривив губы, смерила Алексея взглядом.

– В смысле?

– Забей.

Гуляев считал, что после двадцати лет в продажах его трудно удивить хамским поведением, но этот экземпляр определенно казался интересным. Внешне – ничего особенного: на вид лет тридцать с хвостиком, в основном правильные черты лица, если не считать характерного русского деревенского носа. Но в уголках рта собралось столько презрения, что даже менеджеру, с его опытом общения с людьми, было до этого расти и расти.

– Кофейку? – Девушка, оттолкнувшись плечом, отлипла от стенки и шагнула навстречу. В одной руке был зажат стакан из кофейного аппарата, стоявшего тут же, другой рукой она одновременно держала двухсотпятидесяти граммовую бутылку водки за горлышко и зажженную сигарету между пальцами.

– Эмм… нет.

– А что? Еще тошнит, болезный? – она, прищурившись, заглянула собеседнику в глаза.

– Откуда вы … А вообще-то… Нет! – Алексей удивленно похлопал себя по нагрудному карману рубашки, как будто что-то искал.

– О как… погоди... – нахалка развернулась и подошла к припаркованной неподалеку явно новой российской машине.

Внедорожники серии "фрегат" начали выпускать только в этом году. И насколько знал менеджер, в их городке таких пока не было. Вся администрация ездила на иномарках, а люди попроще еще ждали каких-нибудь скидок к новому году, или другого удачного случая, чтоб обновить автомобиль.

Незнакомка нырнула в машину по пояс, что-то там выложила из заднего кармана и тут же вынырнула. Сигарета торчала уж в зубах.

– А щааас? – словно предвкушая протянула она.

"Что происходит." – фраза прозвучала в голове "болезного" привычно и даже без вопросительной интонации. Поэтому Алексей просто молча устало следил за танцующим огоньком ее сигареты.

– Ооо как… – Взгляд незнакомки уперся менеджеру куда-то в живот, одна бровь поднялась, лицо застыло на секунду, потом послышался тяжелый вздох.

– Угм… – пока непонятная мадам с расстроенным лицом пыталась открыть чекушку, не выпуская из рук кофе, Алексей развернулся и шагнул по направлению к лесу.

Не то, чтоб он собирался туда идти, просто этот странный диалог пора было сворачивать.

– Твою мать, да что ж ты… – бутылка девушке не поддавалась – Эй, Гуляев! Стой.

– Что-что? – менеджер развернулся в пол оборота.

– Да так, знаешь ли, просто. Если ты снова в лес – каску надень.

– В лес? Нет? Каску? Это вы, что ли? – Гуляев посмотрел на девушку, потом на машину, потом наморщив лоб, снова на девушку.

– А ты серьезно думал, что тебя какая-нибудь Кристина из бухгалтерии несколько километров перла? – губы незнакомки скривились.

– Нееет, но… – менеджер пощупал место на лбу, где еще недавно красовалась ссадина – Видимо, да – убито закончил он. А, все-таки, отку… ну да… – у меня же паспорт.

"Кто же она такая? Приезжая, с хорошей машиной, наглая… Курицу эту из бухгалтерии вспомнила, крутится около завода… Пришло его время похоже. Выкупят цеха, поувольняют всех к чертовой матери. Женя бы обрадовался – город после этого точно откроют. Заживет город полноценной жизнью, только мне в ней уже места не будет. Еще и имя мое знает. Первый кандидат на сокращение штата…"

– А сейчас ты что, ту березу решил пойти дободать? – хамка перевела взгляд с Гуляева на зажатую в руке водку и с силой поставила ту на кофейный аппарат.

– Возможно… Или она меня… А вы тут работаете недалеко что ли? – закинул Алексей пробный камень.

– По грибы приехала. Что, ведро не видишь? – последовал кивок на машину.

– По грибы. – не слыша, на автомате повторил Гуляев, его взгляд рассеянно заскользил ни на чем не останавливаясь – по грибы… А вы знаете, как я вас отблагодарить хотел! – вдруг встрепенулся он.

– Да что ты! – хлопнула себя по бедру Марина.

– Я коньяка отличного бутылку купил! Отдать правда хотел нашим, из офиса, вы извините! Вот же! Я бы сейчас ее вам отдал! Спасибо вам большое! Можно считать, что жизнь спасли! Как вас зовут хоть?

– Марина меня зовут. Хоть. Ну? Давай коньяк.

– Я при случае обязательно! Марина! Просто… Дома он сейчас – менеджер резко поник. – А я не могу домой… Я даже не знаю, Марина, где ночевать сегодня буду, верите ли? Вещи все дома, деньги, карточки… – тут в голос Алексея очень натурально вплелась тоска.

Марина что-то недовольно буркнула.

– Что-что? – мотнул головой мужчина

– А что ж такое, говорю, неужто вороги выгнали? – девушка закурила и села на остановке, глядя куда-то в противоположную от Гуляева сторону на расклеенные объявления.

– Да я с женой поссорился, представляете?

– Пфф. – Марина звучно выдохнула дым.

– Что?

– Ничего, ничего. И что же? ты с женой поссорился… Продолжай.

– Поссорился… Сильно. Я не могу сейчас к ней… Ругались, я дверью хлопнул – сейчас переживаю очень, а она злится. Только завтра идти теперь – раньше точно не отойдет, я ее хорошо знаю.

– Ммм. С ума сойти. И что же ты, бедолага, делать собрался? – Девушка скомкала сигарету и закурила еще одну, глядя в ту же точку.

– Я не знаю… переночую где-нибудь… под елкой. Лето же – не сильно холодно по ночам… Наверное… – почти через каждое слово Алексей тяжело вздыхал, погладывая на спину собеседницы.

– Ммм. – сзади было практически незаметно как желваки Марины играли на скулах. – Класс идея! Под елкой! Как же тебе несчастному не повезло!

– Не повезло... – Гуляев старательно подавлял нарастающее раздражение.

Марина сделала несколько быстрых затяжек, долгим выдохом, будто с усилием выпустила дым, резко посмотрела на менеджера и спросила:

– А что ты вообще тогда в лесу делал, Гуляев?

– Тогда? Домой я шел. Собрание было. Обдумывал я! Стратегию компании. – Опешил менеджер.

– А забор ты не видел?

– Да это разве забор? Там же сетка древняя! Никто там строить уже не будет ничего даже если когда-то собирались!

– Что строить, Гуляев? Что ты несешь?

– Почему вы мне тыкаете!?

– Потому что там уже все построено давно!

– Что построено?

– Дом там! Я там остановиться собиралась.

– Да ладно! Что за дом? -напрягся менеджер и снова сбавил тон. – Дзот какой-нибудь времен второй мировой, два на два, что ли? Я никогда не слышал ни про какой дом… извините пожалуйста. Ваш?

– Нормальный дом. Сруб. Комната, кухня… -Марина поморщилась. – Еще одна комната. Пора мне, Гуляев. Ты как, беженец, под елку?

– А есть варианты? – с надеждой спросил мужчина.

– Есть комната.

– То есть, я могу пойти? – Алексей наконец с облегчением выдохнул.

– Бесишь ты меня.