Бантос Илья

Глава 4

 

 

"Может я энергетический вампир? С чего бы спрашивается? Какой бред…" – менеджер сидел и думал о том, что творилось с ним уже почти две недели.

Он плохо спал – его еще периодически тошнило после того случая, правда в последнее время все реже. Трудно было не заметить, что, когда он повышает на Лену голос – ему становится лучше. В итоге, все ее попытки сблизиться заканчивались или ничем, или мелкими скандалами. В такие дни, кстати, Гуляев засыпал как младенец. Он сам по началу честно старался. Иногда, даже проявлял какую-то заботу, и Жена, вроде, уже тянулась навстречу, но тогда, вечно не во время напоминало о себе сотрясение. Зато, когда он взбрыкивал – голова прочищалась. Слегка мешал, правда, тот факт, что одновременно с этим обострялось чувство вины. В последние же дни скандалов больше не было поскольку в доме застыла атмосфера постоянной напряженности.

Гуляеву все это однозначно не нравилось – Лена была удачной женой – красивой, несмотря на то что была на три года старше, стройной, несмотря на сына Костю, заботливой. Подходящей, одним словом. С ней было не стыдно сходить в гости к замдиру, дома всегда был готов борщ и поглажены рубашки. Да и за сыном Лена следила, как образцовая мать. Она же не будет долго это все терпеть.

"Что же происходит в последнее время? Надо сегодня серьезно с ней поговорить… Но, что я ей скажу? "Добрый вечер, ужин, проходи, раздевайся"?" – Алексей битый час гонял по кругу одни и те же мысли. – "Ладно, "путь в тысячу миль начинается..." – процитировал он одну из фраз, лет с девятнадцати засевших в его голове. – Так и скажу, мол, «надо поговорить», а там как пойдет… не до планов – она сейчас должна с работы вернуться…"

"Стоп. А я-то на работе что буду делать?!" – осенило его. "завтра уже выходить! Если у меня там приступ случится – я и директора послать могу…" – Алексей поежился. Быть уволенным за то, что наорал на директора – это в конец обвалит и без того шатающуюся карьерную лестницу.

Он набрал номер заместителя директора по производству.

– Алло! Геннадий Юрич?

– Да! Что хотел, Алексей?

– ГеннадиЮрич, я сейчас с сотрясением на больничном, помните?

– Ну.

– Мне вроде стало легче, но иногда, приступами, еще находит… Не хочется, чтоб при разговоре с клиентом меня стошнило…

– И что ты предлагаешь? – .Геннадий Юрьевич, судя по тону уже догадался к чему клонит собеседник.

– Может я возьму еще недельку за свой счет, а потом вернусь и заявление напишу,а?

– А больничный продлить? Нет?

– Ну, больничный – это стабильно на неделю, а так я может через день уже выйду! Чтоб ни мне не терять в зарплате лишнего, ни вам человека…

– Как вернешься, значит, напишешь заявление. – закончил разговор Геннадий Юрьевич.

Да, да, конечно. Как вернусь… – Алексей услышал, как в замке повернулся ключ. – обязательно напишу.

Договорив уже коротким гудкам, он выключил телефон и пошел встречать супругу.

– Лена, нам надо поговорить.

– Не надо.

– Лена, нам серьезно надо поговорить! – как назло, сейчас, когда она была в плохом настроении, менеджер отлично себя чувствовал!

– Леш, собирай вещи, нет сил. – Жена закрыла защелку, и на пару лишних секунд задержалась, повернувшись к двери лицом.

– Что?

– "Что"? То, что ты весь год постоянно был на нервах, это понятно, но в последние две недели – как только я к тебе подхожу тебе, видите ли "становится плохо". Ты отличный повод нашел! Сотрясение! Когда меня рядом нет – у тебя все отлично! Ты прекрасно ешь, спишь, или что ты там еще делаешь, весь день пока я на работе! Как только я переступаю порог – у тебя сразу аппетит пропадает! Ты вчера за день кастрюлю борща съел, а с женой поужинать не мог?! – когда то модная сумочка полетела на полку.

– Лена…

– Что это за девка, которая тебя в больницу приперла? Может она и сюда днем ходит? Я мужика две недели не трогала! Это при живом муже! И ладно бы ты как обычно "устал"! Но я тебя касаюсь, а тебя видите ли "спазм сводит"! Не могу я так! Мне противно от твоего вранья!

– Лен…

– Не трогай меня!

– Лена! Я все объясню!

– Не! Трогай! Меня! Не сейчас! Завтра. У меня нет сил. – у взрослой красивой женщины уже катились слезы. – все завтра. Думай… или уходи.

Алексей молчал. "Вот и поговорили… Какое прекрасное самочувствие… Надо как-то искать компромисс теперь... А ведь в чем-то она права. – Он оторопело перебирал в памяти прошедшие дни. – Ладно бы мне только от скандалов лучше становилось. Я, правда, весь день себя хорошо чувствую. Сегодня хорошо чувствовал. Меня от нее тошнит что ли? Ну, по крайней мере, сейчас – нет…"

– Лена, ты духи не меняла? – неуверенно начал он.

– Иди к черту! – дверь в спальню жена захлопнула с такой силой, что зеркало в коридоре жалобно звякнуло.

– Вот как? А сын? – тихо и зло прошипел Гуляев закрытой двери.

Спать он лег поздно. Ближе к двум часам, в темноте из комнаты прокрался в спальню, примостился на край кровати и ворочался часа три, то проваливаясь в сон, то снова открывая глаза. Иногда ему становилось паршиво – тогда он косился на лежащую рядом, спиной к нему, жену и думал о том, что сказать завтра, чтоб вернуть все в привычное русло. А ближе к утру, сквозь приступы стали закрадываться мысли о том, что, может быть, вообще не стоит объяснять ничего. Он сам не понимал ни капли, и , раз так, может и правда лучше собрать вещи и уйти? В конце концов, устав ворочаться, он пошел обратно в комнату, сел на диван, пощелкал каналами и так, сидя, провалился в беспокойную полудрему.

 

– А ты, что ли, на работу не пойдешь? – В голосе Елены, слышалось больше банального недовольства, чем беспокойства. – Гуляев! – Жена смотрела, как супруг с трудом пытается осознать где он находится.

– Я взял отпуск еще на неделю. -ответив после почти минутной заминки, менеджер отложил пульт на подлокотник сейчас такого уютного, хоть и слегка продавленного дивана. – Какая чушь,! – сказал он уже телевизору.

В телевизоре какой-то потасканный мужик с нестриженными ногтями рассказывал, как сделать вечный двигатель на коленке из проволоки, банки и пары старых батареек.

– Ладно. Я пошла. – Лена с трудом подавила зевок.

– Угу. – очередной спазм мешал произнести что-то более вразумительное.

– Ты возвращайся. – Алексей уже жалел, что встал закрыть за женой дверь.

– Возвращаться? – во взгляде Елены была грусть, усталость, и что-то еще, еле угадывающееся.

– Мм.

– Ладно. – Жена замялась, но, как обычно, коротко поцеловала его и отвернувшись шагнула за дверь. Гуляеву показалось, что в ее взгляде все-таки блеснула влага.

"Надо что-то делать. Что же?" -задумался менеджер, механически продолжая утренний ритуал. "что же? – пульсировало сквозь спазмы" "я не хочу сейчас остаться один"

Он отпустил дверную ручку, сделал два шага к туалету, и его, вырвало.

 

Через полчаса Алексей стоял на табуретке и тихо матерился, разгребая завал гречки и макарон в шкафчике. Насколько он помнил, кофе дома имелся – он точно поил им кого-то из гостей, около года назад – не все же знакомые стремятся к успеху. Если жена не выбросила, то кофе должен быть где-то здесь.

– Наконец-то… Катакомбы солнечной Бразилии… – Алексей потянулся в дальний угол и, задев выпирающим животом банку с сахаром, стоявшую на микроволновке, достал пакет.

– Надо поспать… – он поставил находку на стол.

 

"Кому ж я это наливал…" – думал Гуляев, спустя еще пятнадцать минут, когда пылесос, уже молча, стоял в своем углу.

Кофе никак не хотел растворяться в чашке.

"Может он старый уже?" – Первый глоток пошел тяжело, хотя вкус почти не чувствовался. – "И я старый… Поздно мне разводиться" – Алексей сидел, клевал носом, думал и листал контакты в телефоне. "Когда тошнит от жены, это лечится или в загсе, или приворотом. Ни в одно ни в другое я уже не верю…" Поморщившись, менеджер сделал большой глоток.

– Хм! Все-таки не зря ты у меня в телефоне! – воскликнул он и нажал кнопку вызова. – Привет, Женя!

– Здорооов… – протянули на том конце.

– Как сам?

– Как в болоте. А ты что?

– Да я нормально. Слушай, проводил тут кое-какие раскопки сейчас и вспомнил о тебе, ты не занят?

– Ты давай ближе к делу. Если что-то хочешь – говори, Лех, а я там определюсь – занят я или могу что-то подвинуть. – Женя, хоть сам и был когда-то человеком окололитературного труда, но никогда не любил долгих обменов любезностями.

– Да я встретиться хотел. – стушевался Гуляев

– Ну приходи. Когда?

– Давай тогда я сейчас, через часик где-то подойду?

– Хорошо.

Алексей повесил трубку и опрокинул остатки содержимого кружки в рот.

– Твою мать! Лена! – кофе оказался молотым и теперь черная кашица скрипела на зубах.

"Неужели нельзя было купить нормальный растворимый!?"

Лена бы, конечно, ответила, что этот кофе он купил сам, когда к ней собирались зайти в гости ее друзья, купил, естественно не глядя, потому что джезвы дома отродясь не водилось. Само собой, пить его тогда так никто и не стал, обошлись чаем.

 

 

Доехал до Евгения Гуляев нормально. Пара полупустых маршруток, десять минут ходьбы по грунтовке, и он уже стоял перед дверью, ведущей во двор старого частного дома, и звонил в облезший звонок.

Открыл высокий мужчина, с бородой, и довольно длинными волосами, собранными в пучок на макушке.

– В кухню проходи, Лех. – После быстрого рукопожатия хозяин сразу развернулся и ушел в глубь дома. Дожидаться, пока гость разуется, он, разумеется, не стал.

Евгений вообще никогда не отличался вниманием к мелочам. Лет десять назад Алексей познакомился с ним как раз из-за того, что тот проводил очередное «глобальное расследование». Вообще любая ситуация, происходившая с этим человеком, всегда преподносилась им с претензией чуть ли не на мировой масштаб. То он раскрывает заговор в тени правительства, то борется за свободу народа, то раскапывает уникальные, археологические находки, лежащие прямо тут, под ногами, но обязательно "в корне меняющие историю". Евгений работал везде и толком нигде, но надо отдать ему должное, со своей страстью к глобализации, порой он действительно неплохо различал общую картину происходящего, хотя общаться с ним постоянно было для менеджера утомительно.

– Тебе чаю?! – послышался крик из кухни.

– Да! А, вообще нет! Хотя… Или... Ладно! кофе давай! – сложно было понять куда засунуть свои туфли, среди совершенно разношерстной обуви хозяина, забившей собой все свободное место.

– Только молотый. – послышался скрип дверцы шкафчика и слабое позвякивание.

– Издевательство какое-то… – туфли в итоге остались стоять прямо напротив входа.

– В смысле?

– Он на зубах скрипит. – Гуляев, прошел на кухню и осознал, что ту кружку бурды, которую он выпил еще у себя, организм, видимо, принял не очень хорошо.

– Мой не скрипит. – Бородач засмеялся и включил кофеварку. – Ну, давай, по делу рассказывай, Лех.

– Слушай, помнишь, мы с тобой познакомились, когда ты лет десять назад на завод к нам пришел статью писать? Ты ж тогда занимался исследованиями то ли мистики, то ли советской пропаганды… Короче, ты зашел ко мне и спрашивал, что я знаю о своей родне. Что ты тогда там говорил? То ли о ведьмах, то ли еще о какой-то паранормальной чертовщине…

– Да как-то... Так сразу фиг вспомнишь… С чего ты вдруг заинтересовался? Вообще, я тогда, вроде, об экстрасенсах в основном говорил. – Женя хохотнул. -Я тогда жутко бесился, что НИИ наш загнулся, а город все никак не откроют. Была у меня одна знакомая. Японочка, Ммм… или китаяночка… мы с ней по сети познакомились, общались лет пять, она в вузе у нас в России училась. Тут недалеко. Я все наделся ее потом сюда перетащить на пээмжэ, молодой был, глупый. А в закрытый город – как тащить? Писал тогда куда только мог – что город умирает, экономика рушится, что нужен приток свежей крови, нужны инвестиции, внимание правительства. Что в Институте занимаются всякой мутью. – Женя снова засмеялся, – от администрации до газет! как только сил и идиотизма хватало! И ты тогда под руку подвернулся – академик был с такой фамилией в восьмидесятых… – видно было, что жене приятно вспоминать собственное сумасшествие.

– Академик? – Алексей пытался вникнуть в рассказ товарища.

– Ну да!

– И что?!

– Что "и что"? Мы с тобой пообщались, а через какое-то время японка эта нашла себе то ли казаха то ли татарина. Больше я о ней не слышал. Остыл. Естественно, не стал больше писать ничего никуда. Да и то что успел... так себе из меня писатель, видать. Так что случилось-то? Что ты меня пытаешь?

– Не понимаю! А японка-то вообще при чем?

– В смысле «при чем»? Из-за нее ж весь сыр-бор.

– Погоди, ты говорил – колдуны, ведьмы, инопланетяне…

– Ой, да там – так… – Евгений опустил взгляд в кружку. – думал, может, статью… ну какие ведьмы, Лех? Сколько тебе было? Двадцать девять? Мне двадцать пять, значит тебе – двадцать девять. Ты по возрасту подходил. Гуляев… Так звали мужика, который одну бабку исследовал! В смысле она потом бабкой стала, а тогда, кажется, еще женщину. Она, конечно, замужняя, вроде как была, но он-то мужик видный. Ну и, о времена о нравы, предположим, поисследовал он ее чуть глубже. Бывает. Поверь мне, я знаю. Допустим она родила, а он сына себе оставил. А ты как раз бабке этой мог по возрасту и фамилии внуком приходиться. Калгина вроде, или Кулагина… Это все чушь была, Лех, последние трепыхания. Там статейка была графоманская для желтых газет, мол "эксперименты на людях!", "третье поколение в плену института!" у нас всю жизнь и не такое хавали… чего тебе далась эта статья?

– Ясно… – Алексей погладил щетину на затылке. – а я думал, ты поможешь...в общем такое дело… Меня, блин, от жены тошнит.

– Это в Загс. Или в петлю. Поверь мне, я знаю. – Сказал Женя, тем не менее заинтересованно вглядываясь в гостя.

– Да что ты знаешь?! Все он знает! – взорвался Алексей. – Тебя рвало когда-нибудь от того, что тебя красивая женщина поцеловала?! Я устал уже, понимаешь?! И сейчас еще от этого кофе тошнит! Я серьезно говорю, Жень! Последние две недели, после сотрясения… я тут, как говорят, лбом деревья считал. Но, не важно. В общем – последние две недели я стал замечать, что, когда жена рядом, я себя паршиво чувствую, физически, ты понимаешь? А вчера она, Ленка в смысле…

– Погоди. Давай-ка тогда с начала – остановил менеджера бородач. – две недели говоришь? Сотрясение? Вот с них и начинай.

Следующие полчаса Алексей рассказывал все что у него накипело. С каждой минутой внимательнее слушавший Женя к концу рассказа, уже обеспокоенно смотрел на него.

– Слушай, Лех, все будет нормально…

Ничего… не будет! – воздуха снова не хватало. – Ничего... Не нормально… – говорить было тяжело

– Эй, Леха, спокойно, спокойно… – Женя дернулся похлопать бедолагу по плечу.

– Нет… – выдавил Алексей, – туалет? – его лицо покраснело и он, пошатываясь, бросился искать нужную дверь.

– Вторая! – крикнул хозяин дома.

 

– Знаешь, похоже это не кофе. – Женя нарочито неторопливо затянулся сигаретой.

– Угу. – менеджер провел рукой по лицу, мокрому после умывания. – это стресс.

– Ну…может чуть-чуть и он. Тебе уже было плохо, когда ты пришел?

– Да так. Я полкружки кофейной гущи проглотил.

– Тоже мне трагедия. Слушай, мы ж с полгода не виделись, правильно?

– Угу.

– Я вот тут думаю…Ты уж извини, и бла бла бла, но я ведь не вспоминал о тебе каждый день. То есть, я хочу сказать, мы хорошо общались раньше. Особенно по началу, когда выяснили, что мы, дальше родителей, собственно, родственников и не знаем толком. Но потом… А за последние полгода ты вообще мне стал кем-то, что ли, вроде дальней тетушки. Ну вспомню раз в месяц, ну слышал вроде что жива, но проблемы ее – это ее проблемы, понимаешь? Ну вот сидела бы сейчас она здесь, а не ты – я бы налил ей чаю, и просто ждал бы пока она выговорится и уйдет.

– Угу. – взгляд Алексея блуждал по столу.

– А когда жена на тебя злится – тебе как?

– Угу. В смысле, когда она на меня злится – мне становится лучше. Хуже мне, когда она со мной дружит. У меня голова уже квадратная. Я чего только не передумал за последние два дня.

– Ммм… Лех ну ты не переживай. – Евгений сделал еще затяжку, неторопясь потушил сигарету в заполненной пепельнице и вдруг потянулся похлопать гостя по плечу.

– Ты нарочно что ли !? – довольно вяло отпрянул Алексей

– Ага… нарочно… поплохело, да?

– Да меня весь день воротит, ты еще…

– В общем слушай.

– Я весь внимание.

– Мгм… в общем слушай… – Женя стоял, механически почесывая нос и глядя сквозь Алексея. – Есть такая штука – биополя. Японки японками, но какую-то информацию я все-таки перетряс тогда. Все подробно я, конечно, не вспомню. Если бы не твоя бредовая ситуация -я бы вообще не вспомнил, но, в двух словах о шарлатанах: кто-то двигал предметы, кто-то воду заряжал, кто-то занимался приворотом по фотографии – все это, как мне кажется, было чушью. Но – многие сходились, что люди могут между собой взаимодействовать на каком-то энергетическом уровне. Я смотрю сейчас, как ты дергаешься, когда я пытаюсь тебя по плечу стукнуть, и думаю – может ты после сотрясения стал какой-то гиперчувствительный? Может у тебя там сместилось что? Если так, то, может быть, когда ты с женой ругался, она просто от тебя отворачивалась? Как сказать… в энергетическом смысле? Вот тебя и отпускало?

– Я уже ничего не знаю.

– Смотри, ты когда пришел – тебя ведь не полоскало. Зато потом – мы посидели разговорились, расслабились, вспомнили друг друга иии… вот тебе еще один кусок паззла.

– А делать мне что?

– А я что, Пушкин, Лех…

– Ладно. Слушай, я пойду. А то... Сам понимаешь. Извини.

– Хорошо. Дверь самостоятельно закроешь?

– Угу.

– Держи меня в курсе! – долетело из кухни, пока менеджер обувался.

 

"Поспать бы" – грунтовка скрипела под ногами, и мысли, вроде бы, начинали шевелиться.

"Держи меня в курсе… ваш звонок очень важен для нас" – камень, который пнул Алексей, скрылся в траве. Руки болтались вдоль тела. Телефон, зажатый в одной из них – молчал. "Она ждет, наверное. Уже шесть. Звонить больше некому. И здесь ничего толком не узнал. Сместилось что-то, не сместилось… при чем тут вообще сотрясение? Почему я до падения отключился?" – остановка, на которой надо было садиться на автобус, осталась за плечами, а Гуляев все шел.