Макова Марина

Стихи в школе я любила практически все. Проблем они не доставляли, а пятёрки, призы и грамоты на конкурсах приносили. Поэзия чистая, яркая, звонкая всегда звенела во мне, задевая самые глубокие струны души. Тогда с высоты своих одиннадцати лет я прекрасно понимала поэтов и с лёгкостью запоминала их произведения. Но даже и представить не могла насколько глубоко в сознание может проникнуть истинный мастер слова, перепутав все мысли и подняв такой ворох чувств и доселе неизведанных непонятных ощущений, приоткрывая неожиданно завесу тайного и запретного.

Это случилось в дни летних каникул, которые в тот год пришлось проводить в городке: игры на улице, чердаки, подвалы, окрестный сосновый лес, искусственное озерцо с крошечными плотами.

И вот в эту насыщенную летнюю ребяческую жизнь, без родителей, которые постоянно пропадали на работе, проникла тайна.

Моя подруга Ирина имела сестру, старше её где-то на три-четыре года, которая в тот день со своими одноклассницами и, предварительно выставив Иру из комнаты, стала что-то искать в книгах Пушкина, а потом читать и смеяться. Что же такое написал поэт, о чём Ирке нельзя знать? Единственное что она услышала, было слово «вишня». Может это название. Любопытство не порок, особенно во время становления растущего организма. Мы заскочили в детскую библиотеку. Набрали томиков Пушкина и, удобно усевшись в креслах, углубились в поиски. Стихотворение нашли почти что сразу. Да это же школьная программа где-то второго, третьего класса, каждый малыш знает:

Румяной зарею

Покрылся восток,

В селе за рекою

Потух огонек.

Росой окропились

Цветы на полях,

Стада пробудились

На мягких лугах.

Туманы седые

Плывут к облакам,

Пастушки младые

Спешат к пастухам.

С журчаньем стремится

Источник меж гор,

Вдали золотится

Во тьме синий бор.

И всё! И что здесь особенного, что может вызывать смех и тайный шёпот. Разочарованию нашему не было предела. Может ещё какая «Вишня» есть. Пошарив в остальных книгах, ничего нового не нашли. И тут я вспомнила, что у нас недавно по подписке домой пришло полное собрание сочинений Пушкина. Мы немедленно отправились ко мне домой.

И снова:

Румяной зарею

Покрылся восток,

В селе за рекою

Потух огонек.

Переворачиваем страницу, а там ещё двадцать катренов, целая история и сюжетец надо сказать хоть и не замысловатый, простенький совсем, но рисуется так натурально, что не только видишь всё наяву, но и ощущаешь собственною кожей. Пушкинская пастушка захотела поесть вишен, залезла на дерево и свалилась с него, рискуя расшибиться прямо на проходившего мимо пастушка. Но как ловко свалилась, зацепившись за сучок, что врагу не пожелаешь. Не помню, чтобы мы смеялись, не доросли наверно. Но точно уставились друг на друга и стали медленно заливаться краской. Было какое-то ощущение стыда, будто подсмотрели что-то очень неприличное:

Сучок преломленный

За платье задел;

Пастух удивленный

Всю прелесть узрел.

Среди двух прелестных

Белей снегу ног,

На сгибах чудесных

Пастух то зреть мог,

Что скрыто до время

У всех милых дам,

За что из эдема

Был выгнан Адам.

И ешё очень мучил один вопрос, а что трусов пастушки не носили?

Да панталоны они носили!

Это барыни носили, а у пастушек, наверно, денег на панталоны не было.

Два последних катрена, в которых пастух с пастушкой уже вовсю резвились, нас не задели совсем.

А вот изыски пушкинской поэтики середины стихотворения долго спать не давали.

Позже, тоже подслушав старшую Иркину сестру, мы познакомились с Пушкинской «Гаврилиадой». И поняли, что Пушкин – Космос, необозрим и вечен!

Сейчас, перечитывая заново, любуюсь милыми, шаловливыми, изящными строками поэта. И вряд ли наверно у кого-нибудь в наше время поднимется рука ханжески резать произведения гения: это можно, а это под запрет до 16 лет, цензура. Да и детей сейчас мало чем можно удивить, очень уж продвинутые.