Топорков Иван

(читаю стих Александра Тимофеичева)

(если читать все строки в кавычках подряд, то получится прочитать полный оригинал стиха)

 

***

 

"Из тоски, безрассудства и боли

Я сплетаю душистый венок,"

 

– Вот так, дорогие флористы! Не из того вы венки сплетаете! Самые душистые получаются из тоски, безрассудства и боли. А ведь точно! Тоска душит, безрассудство пахнет, а боль, ваще, воняет!!! Венок получится – мама, не горюй!

 

"Чтобы плыл по реке поневоле

На загадочный дальный восток."

 

– О как! Автор не просто так венок "душистый" сплёл, а швырнул автор, сплетя свой венок, в реку. Венок, ясно дело, никуда плыть не собирался, но поневоле пришлось! Причём метнул его автор в реку, которая течёт на "дальный" восток. Где это? А фиг его знает.

 

"Сколько песен в потоке услышит,

Потеряет от них свой покой,"

 

– Ох, не простая эта река. Ох, не простая. Река эта с песнями… А венок этот, он с ушами! Он плывя на "дальный» восток" песни слышит и беспокоиться начинает… Сначала-то он спокойно плыл, а потом, как песни послушал (попсу современную, наверное), очень сильно забеспокоился.

 

"Он увидит, как женщина дышит,

Свои груди неся над водой."

 

– И есть от чего беспокоиться! Он (венок) не только с ушами, он ещё и с глазами! И что он видит? Страшную картину он видит – женщина дышит! Мало того, что она дышит, так она ещё и груди несёт над водой… Вариативный образ. Либо женщина идёт по над берегом низко наклонившись над водой – груди неся над водой, либо она в воде, на спине плывёт, но груди таки над водой держа – спортсменка, блин, олимпийская чемпионка по несению грудей над водой!

 

"Где б ни плыл он, любовные сети

В тростниках мой венок стерегут,"

 

– Ох, и кобель этот венок! Похоже он не только с ушами и с глазами, но и с первичными половыми признаками! И признаки эти довольно внушительные! Не зря же на него такая охота открыта (или рыбалка) с сетями в камышах…

 

"И когда-нибудь он на рассвете

Не уйдёт из назойливых пут."

 

– Попадётся он, короче. Никуда не денется! Утром на рассвете или вечером на закате, поймают его и используют по полной программе. Кто за ним охотится, за этим венком с ушами, глазами и членом, автор нам пока не сообщает, а жаль.

 

"Оставайся, венок мой изрядный,

И пропой свои песни не мне,"

 

– А вот тут у автора что-то помутилось в сознании, камыша объелся что ли? Сначала он просит, чтобы венок остался… А на фига же ты, уважаемый автор, метнул свой венок в реку, текущую на "дальный" восток? А потом требует, чтобы венок, оставшись, пел (оба-на, у венка ещё и рот, голосовые связки и язык в наличии) свои песни не автору, а кому-то другому… Автор, видать, от этих песен уже офигел окончательно и больше их слушать не желает.

 

"А красе водяной и наядной -

Надо думать, любимой жене."

 

– Вот же ж мать моя женщина! Этот кобелирующий венок уже женат выясняется! На водяной и наядной жене!!! "Надо думать!" требует автор. Кому думать? Венку, автору, читателю, жене водяной? Стоп, а может их две (жены-то) – одна водяная, а другая наядная… А может быть и три, поскольку есть ещё любимая… Надо думать...

 

"И с венком в волосах та наяда

Будет песни весёлые петь,"

– Всё, приехали! Сначала мы выяснили, что венок – муж наядной жены, а теперь она его на башку напялила! Не, я может быть туплю и плохо разбираюсь в нетрадиционных женских ласках, но, милые читательницы, признайтесь по секрету, кто из вас мужа на голову надевал?

(кстати, чисто по звучанию – вволосахта – отдельный шидевр!)

Короче, картинка из 6-й палаты: водяная, наядная и любимая нервно курят в сторонке, а наяда (она уже четвёртая жена), вынырнувшая из камышей с сетью, надела на свою голову своего мужа… Не, я знаю, что женщины всякие штучки на голову напяливают (шляпки, чепчики, бантики…), но чтоб мужа… В данном случае, он венок, конечно, но с ушами, с глазами, с певческими способностями, правда, состоит из тоски, безрассудства и боли, а ещё у него и та самая штука есть! И всё это на голову? И сама ещё и весёлые песни поёт…

А заканчивается весь этот сюрреализм очень просто:

 

"И теперь торопиться не надо

От последней любви умереть."

 

– Такой вот у автора вывод из сложившейся, довольно пикантной ситуации. И действительно, чего уж автору умирать, если даже такой, созданный им венок-кадавр, таки нашёл своё счастье на голове у наяды? У автора-то, небось, кроме перечисленных частей ещё и руки есть (судя по умению нажимать чем-то на клавиатуру), и ноги есть, вполне возможно, и туловище тоже. Уж ему-то сесть на голову какой-нибудь ундине гораздо проще. Чего мы ему и желаем. Главное, чтобы лечащий врач был не против…

 

***

 

 

 

Сижу, читаю