Dr.Aeditumus

Предисловие.

28.07.18. Духота, влажность, жара за 30, дома - духовка, только в храме ещё сохранились по углам остатки прохлады. Хвала Всевышнему, ремонт к Петру и Павлу завершили, престол отслужили без Владыки (накануне до 5 утра с флористкой и её подручными украшали икону Апостолов с их мощами). С 3-го числа обещали отпустить в отпуск, который в прошлом году сократили до 2-х недель.

 

Вероятно из-за жары дохлая медуза у меня в голове окончательно протухла и отравила мой организм хандрой. Томился глубоким отвращением к любому роду деятельности, на сайты, где тусуюсь, даже заглядывать боялся. Да ещё влип в "Бесстыжих", которые даже последнего оголтелого оптимиста и альтруиста в два счёта обратят в отмороженного мизантропа и каннибала.

 

Друг-киноман с Кубани навязал фильм "Статус Брэда" (2017) с Беном Стиллером (которого я не люблю), а у меня не было сил отказаться. Однако на волне раздражения отрыгнул пару реплик. Вот извольте. Фильм, впрочем, рекомендовать не стану, ничего примечательного я там не усмотрел.

 

 

Статус Брэда, или Гимн инфантилизму.

26.07.2018

 

Достоинства: Концепция, сценарий, работа актёров, ненавязчивое предложение основной идеи и уважительное отношение к зрителю.

Недостатки: Ну, быть может, чуть более динамичное развитие сюжета картину бы не испортило.

 

Эпиграф от Брэда: «Глупо сравнивать свою жизнь с чужой». (Но именно этим автор цитаты весь фильм и занимается.)

 

Что является этическим критерием в обществе, заточенном на личный успех? Статус. Точнее, это не этический, а моральный критерий. Этика подразумевает личные отношения и не зависит ни от исторической эпохи, ни от социально-экономической формации, а мораль – это социальный регламент, конкретизируемый местом и временем, т. е. политическими и экономическими императивами данного общества.

 

У чувака явно кризис переходного возраста. Импульсы и мотиваторы юности, индуцируемые базовым инстинктом, приугасли, душа и разум ищут новой, более твёрдой и надёжной экзистенциальной опоры, и в связи с этим встаёт проблема самоидентификации. Кто я такой вообще и кто я такой в этом мiре? Чем мне себя измерить? Чужим успехом, собственной удовлетворённостью в данный момент или теми смысловыми зарубками на бытии, которые я оставлю после себя?

 

Сравнение с достижениями сверстников и однокашников просто убивает своим категорическим негативом – тут я в полной жопе. А что у меня «здесь и сейчас», я всем доволен? Есть дом, семья, булка с маслом – в психофизиологическом аспекте проблем не усматривается. А вот гвоздь в Древо Бытия вбить, кажется, не удалось. Империю не создал, уникальных артефактов тоже, социальный статус – где-то в середине алфавита, в элитарный 1% уже не запрыгнуть, но и в донный ил пока что не опустился. Среднестатистическая, умеренно серая, n-миллиардная демографическая единица. Результат анализа – неосознанное беспокойство, потеря сна и прочая депрессивная симптоматика. И это неизбежный плод погони за американской мечтой для 99% граждан, догнавших вместо радужных надежд облом и фрустрацию.

 

Увы, это отнюдь не специфическая проблема наших «заокеанских партнёров». Каждый, воткнувший свой флагшток на горизонте и добежавший до финиша обречён, достигнув персонального Олимпа, созерцать марево вымпелов в открывшейся взору перспективе, вывешенных ради других бегунов этим предательски меняющимся мiром, обольщающим своими соблазнами бесчисленные грядущие сонмы соискателей его славы и лавровых венков победителей, каждый из которых будет обманут и забыт, не зависимо от того, был ли он увенчан тленным фетишем или вывихнул ногу ещё на старте.

 

Вернёмся, однако, к нашему герою, который сублимировал свою заботу в попечение о том, чтобы не попасть на склоне лет в приют для бездомных. Легче ему, впрочем, не стало. Поэтому он и продолжает танцевать свой еврейский танец нерешительности «Две шаги налево, две шаги направо, Шаг назад и две вперёд» – неудавшаяся смена билета, невыполненное желание выбросить бесполезную Серебряную карту (Просто узнаю себя в его возрасте). И почему он собственно решил, что если бы ему удалось-таки пробраться в этот вожделенный один процент избранных, то его проблемы автоматически разрешились или были бы каким-то чудом элиминированы? А может наоборот, когда ты сидишь на вершине Олимпа, вкушая нектар и амброзию, а неудачники отгоняют от тебя мух пальмовыми ветвями, именно тогда осознание конца пути и невозможности удержать достигнутого становится предельно невыносимым? (Некоторые даже предпочитают отстрелить себе башку, чем терпеть муки ожидания неизбежного.)

 

Нашей душе позарез требуется якорь, который она могла бы забросить за пределы этого мiра и в этом трансцендентном «грунте» обрести для себя неизменные критерии смысла и своего временного существования, и бытия вечного (аще в таковое уверует). Достигшие ведения говорят, что этим якорем может стать только вера. Имеется в виду религиозная вера, а эта фишка слабо коррелирует с национальной идеей личного успеха. Поэтому мысль Брэда пытается зацепиться за амбиции, которых ему явно не хватило для подъёма на социальный Эверест, и у жены Мелони этот стимулятор тоже оказался в дефиците. Значит, причина актуального кризиса именно в анемичных амбициях, а не в презрении Фортуны или вялых интеллектуально-волевых качествах?

 

А может, хрен с ними, с амбициями, карьерой, успехом? Может, вечные ценности – это любовь, семья, дети, доставляющие радость тем, что в них наши нереализованные потенции обретают завершение? Может, банальное и обыденное семейное благополучие – это и есть то искомое счастье, которое не факт, что обретается в закрытом обществе избранного процента? И оно же есть цель и смысл нашего краткого пребывания в этой бесконечной Вселенной, а, быть может, и пропуск в Вечность для тех, кто этого желает и в это верит? Увы, нам ох как трудно удержать себя от переноса собственных амбиций на своё потомство, а уж Брэду и подавно от этого не удержаться. А это – клин, забитый своими руками во взаимопонимание с сыном, и от этого клина могут пойти трещины по искомому семейному счастью, и ах, опять почва уходит из-под ног, и экзистенциальные критерии смысла рассыпаются как пепел в угасшем костре под порывом утреннего ветра, а ведь этот теплый пепел ещё мгновение назад хранил форму прогоревших сучьев.

 

И снова препятствия. Ради реализации амбиций очень часто требуется переступать через свою гордость, иногда путая её с собственным достоинством. Возникла нужда обратиться за помощью к своему однокашнику, но что-то мешает. Что? А, ну да, зависть. Когда-то Крэйг казался Брэду равным, но позже выяснилось, что амбиции Крэйга продвинули его куда выше по социальной лестнице, и вот теперь, ради сына, придётся согнуть шею, выдавить из себя «чи-и-и-з» и признать своё фиаско. Забавно, и зависть, и амбиции произрастают от одного и того же корня, гордости, и всё же ухитряются между собой соперничать. Но какое бы из этих зол не победило, оно откусит изрядную часть вашей души.

 

Кто избавился от своих амбиций и вырвался из-под власти статусов, тот знает, насколько легче и проще, светлее и радостнее жизнь вне конвенций. Но ведь суть не в том, чтобы освободиться от ига ложных условностей существования, а в том, чтобы найти истинные критерии построения осмысленного и имеющего цель бытия. Жизнь в обществе по определению конвенциональна, и здесь путей обретения подлинной свободы не усматривается. Объективность физических, социальных или психологических законов менее всего нуждается в преодолении ради обретения свободы. Есть нечто внутри нас самих, некая чистая и трансцендентная земля, ступив на которую даже клеймёный раб способен понять, что именно здесь нам открываются врата царства истиной свободы.

 

Общество, состоящее из успешных и неудачников такой свободы не предлагает. Да и никакой свободы оно не предлагает ни тем, ни другим. Тут все рабы своего статуса. Разве что успешным позволяется забить болт на мораль и конвенции неудачников. А как же иначе, зачем бы ещё и жопу рвать, карабкаясь наверх, если потом нельзя будет оттуда, с вожделенной высоты испражняться на плебейские головы. Важно лишь сохранять бдительность и не сорваться вниз во время дефекации, потому что кроме неписаных, есть ещё и писаные законы. Их, конечно, тоже можно обойти, но лучше судьбу не искушать. Потому что остаются ещё непреложные и неумолимые законы естества, и нужно ценить и беречь время, которое для избранных тождественно наслаждениям и удовольствиям этой жизни.

 

Мысль Брэда, соблазнённая кратким повествованием своего удачливого друга, перескочила на секс. Секс – это Грааль общества успешных, это для исповедников гедонизма то же, что святая святых для левитов. Ему поклоняются, им измеряют статусы, им награждают, его продают и покупают (и я сейчас не о проституции!), он имеет шкалу качества и рейтинга (по которой и определяют степень успешности его обладателя: у Билли великолепный секс с двумя подругами, потому что Билли наделал денег на 300 лет вперёд и живёт на своём острове). А секс Бреда пребывал в коматозном состоянии, но это его ничуть не тревожило, до тех пор, пока Билли не предъявил ему рейтинг своего секса. И тогда Брэд понял, что он – никто и ничто, ненавистная мiрозданию ошибка. Неужели мы настолько зависимы от постороннего мнения и чужого самоощущения, что только по ним и можем оценивать собственное счастье и удовлетворённость своей жизнью? Как сказал Сенека, «Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет большего». И что? эта максима, два тысячелетия повторяемая на всех языках и во всех народах, кому-то прибавила мудрости или успокоила алчущую душу? Может и так, но в нашего Брэда эта мысль пока что не проникла.

 

Что, Брэд, Вселенная тебя ненавидит и ты самый несчастный на свете поц? И почему? Потому что твои друзья успешнее тебя? Потому что у Крэйга вышла книга, и он в прайм-тайм изливает потоки своей мудрости с телеэкрана, а Билли вообще нет нужды работать и две загорелые ямайские кобылы пасутся возле бунгало на его острове? Брэд, если ты не умеешь довольствоваться тем, что имеешь, никакие кобылы тебя счастливым не сделают. Но вот мiроздание в лице Крэйга взглянуло на тебя благосклонно, и ты поплыл, ты возомнил себя причастным кругу любимчиков Фортуны, и твои фантазии уже забросили тебя в чертоги небожителей. Где твоё уныние, желчный пессимизм и горький ропот? Развеяны парой слов, сказанных кем-то по телефону? Право же, Брэд, счастливым тебя делает не реальность и твоё в ней актуальное состояние, а мухи, которые жужжат у тебя в голове, подменяя подлинные вещи твоей жизни их искажёнными представлениями.

 

Брэд, для тебя общественное признание и обладание вещами сверх всякой необходимости – мера успеха и критерий счастья? Тебя пугает мысль о том, что можно быть всем довольным, не имея практически ничего? С такой установкой ты просто обречён быть несчастным, всегда бегущим на пределе своих сил по кругу в погоне за иллюзией, фата-морганой, неумолимо оставляющей твои руки и душу пустыми. Твой удел – перманентная, прогрессирующая фрустрация, ведь ты сам признал, что ты – ничто, и это ничто ты не пытаешься обратить в нечто, но тщетно напрягаешься измерить его чужим аршином.

 

Мля! Брэд, ну ты реальный поц! Ты всё мечтаешь сесть своей дряблой задницей на два стула, не желая замечать, что эти стулья уже давно не твои и поставлены вовсе не для тебя. И при этом ты даже на собственном табурете не научился сидеть ровно, не падая с него на пол и не расшатывая ему ножки. Тебя тянут в разные стороны ностальгия и пустые мечтания, раздирая в лоскуты твою хлипкую психическую оболочку, и без того едва сдерживающую внутреннее давление твоих полуосознанных страхов, унылой зависти и мрачного отчаяния.

 

Брэд, я хотел было предложить тебе одну банальность: сравнивать себя не с теми, кто удачливее, знаменитее, богаче и довольнее тебя, а с теми, кто сидит на гноище и посыпает главу пеплом. Но не успел, это сделала одна девица из Дели, напомнив о том, что пара миллиардов людей в нашем мiре едят не досыта (если вообще едят) и живут в коробках от холодильника. И если бы ты недельку погостил в таком ашраме, то вернулся бы в свой особняк, ощущая себя, по меньшей мере, Платоном и Крезом (или даже Биллом Гейтсом) в одном лице, бесконечно мудрым и несметно богатым. Но Брэд, о чём мы говорим, какая к хренам мудрость, социальная справедливость и бесконечная саморефлексия? Стоит тебе закрыть глаза (да ты, собственно, навострился спать с открытыми глазами) и вот, ты уже кувыркаешься на собственном пляже с двумя малолетками, мулаткой и азиаткой (базовая комплектация эросимулятора для начинающего виртуального ловеласа). И вот ещё что, Брэд, эта девчонка из Дели, Анания, прочитала тебя с двух слов. Ты инфантильный, обеспеченный, самодовольный белый американец, который, дожив до пятидесяти, продолжает думать, что мiр вращается вокруг него, и ты понятия не имеешь, что значит, быть благодарным. Ты плакался, желая разжалобить Космос, что ты – ничто? Открою тебе секрет, ты хуже. Ничто – нейтрально, а ты – психическая чёрная дыра, поглощающая физический и духовный свет, негатив в чистом виде, ходячий овеществленный минус, высасывающий из пространства и окружающих существ жизненные соки. Ты просто эталон ничтожества, на коем открылось мiру терпение и милосердие Создателя Вселенной, Который даже такую бесполезную тварь не лишает бытия, но ждёт, не проявится ли и в ней то, что именуют образом Божиим.

 

Брэд, смерть твоего университетского Наставника больше всего огорчила тебя тем, что тебе не сообщили и не позвали на похороны, а в успехах сына ты видишь лишь пищу для своего вечно голодного тщеславия. Сатори и катарсис, которыми тебя посетила Вечность на концерте, гармонией звука пробив-таки твою скорлупу, – это всего лишь мгновенное состояние, приоткрывшее твоему разуму и сердцу дверь к подлинному свету. Не думай, что ты стал новым человеком, поняв, что обладание вещами этого мiра и другими, подобными тебе существами, тебе отныне не требуется. Это всего лишь семя благой мысли, от принятия которого до обновления души длинный путь приобретения навыков жизни в совершенно иной духовной парадигме. А это напряжение, усилия, труды, самоконтроль, действие наперекор собственным желаниям и привычкам, и скорбь по былому, от которого отрёкся. Ты уверен, что выдержишь, не соскочишь и не полезешь обратно в детскую распашонку своего ставшего второй натурой инфантилизма?

 

Удивительно Брэд, как это ты вырастил, точнее, ухитрился не испортить сына, который к своим 17-ти стал мудрее, взрослее и человечнее тебя. При всей твоей пустоте и отвратительных косяках, он не раздражается, не теряет терпения, но как любящий отец к малолетнему ребёнку со снисхождением относится к твоей перманентной и позорящей его глупости. И ведь даже его мягкие, тактичные вразумления не подвигают тебя к раскаянию, но лишь к новым тщеславным и порожним мечтаниям под успокоительно бессмысленную мантру: «Я ещё жив…»

 

* * *

Я не фанат Бена Стиллера, но Брэда он сделал безупречно. Сомнения, смятение, нерешительность, метания, вспышки искренности и следом уход в себя, подозрительность вперемежку с откровенностью. Шикарный букет психической нестабильности и невротических всплесков кризиса среднего возраста. Без всякой жалости к своему персонажу, ни капли не вызывающего зрительского сочувствия. На контрасте с сыном. Да, что с сыном, с женой и даже друзьями и случайными знакомыми. Молодец Бен, отправил Брэда в тяжёлый нокаут. И даже финальный пассаж, вроде бы как имеющий назначение вселить в него и во всех нас оптимизм, повис в недоумении над пустынным пляжем, и попытка Брэда представить своё и сына совместное будущее разрешилась панической рецитацией фразы для самовнушения: Я ещё жив…

 

Брэд, не хотелось бы тебя расстраивать, но не факт, что ты вообще жил…