Мелькир

Не совсем погожий осенний день. Солнце флиртует со мной из-за туч, то игриво коснётся щеки лучом, то снова кокетливо прикроет свой глаз вуалью туч.

 

Один из старых районов Киева. Очень люблю по ним ходить. Тут особая атмосфера: старина и современность сплетаются в тугую спираль, давая городу новое обличье, двигая его вперёд.

 

Некоторые здания выстроены в стилизации под старинные, некоторые отреставрировали, а некоторые накрыли рекламной плёнкой, чтобы скрыть усталость дома. Под ней потемневший фасад, пыльные склеры окон, а в некоторых ещё и полупрогнившие веки ставен.

 

А вот и стрит-арт. С каждым годом уровень уличных художников растёт. Мини-муралы украшают арки, ведущие во внутренний дворик. Какие мультяшные герои улыбаются, запечатлённые в кирпиче, а дальше, в соседней арке, тучный повар приглашает отведать огромный торт.

 

А вот арт-объект «Ожившая спичка», очень символично. Природа умеет восстанавливаться. И, словно феникс из пепла, на сгоревшей головке появился нежный росток.

 

Любоваться бы и любоваться, смотреть на разные композиции, вдыхать атмосферу. Но… Работа есть работа. Погулять по улицам можно и в выходной.

 

Прохожу мимо «Золотых ворот». Обожаю средневековье. Делаю себе пометку, что надо бы как-то посетить этот музей, уже открыт. Отлично!

 

Возле толпятся студенты, словно галдящие воробьи. Да. Сентябрь. Начало учебного года. Какие же они юные и счастливые!

 

Несколько нехитрых поворотов на перекрёстках улиц. А вот и Альма-матер — университет имени М.П. Драгоманова.

 

Эх! Какие чудесные были годы! Грызть гранит науки оказалось не так и сложно! А вот сам процесс весьма приятный! А сколько было приключений…

 

Мимо проходят две девушки и два парня. Весело о чём-то спорят! Молодые, полные жизненной энергии, с неограниченными перспективами… Вот оно всё — только руку протяни.

 

Где мои двадцать?..

 

Внезапно старые часы, размещённые над входом в центральный корпус приходят в движение, заполняют пространство, становятся нескончаемо огромными. Они затягивают меня внутрь, за стекло к белой окружности циферблата с контрастными чёрными цифрами и тёмными холодными металлическими острыми стрелками.

 

Я оказываюсь между ними. И пометки времени тут непонятные 10-20-30-40…

 

Ах вот оно что! — осеняет животрепещущая догадка. — Где мои двадцать?..

 

Чики-чики-так-так, чики-чики-так-так, клац-клац-клац-клац…

 

Я начинаю медленно, с усилием вращать маленькую стрелку назад, от 40 к 20. Она охотно поддаётся и крутится, крутится… А мимо проплывают события, люди…

 

Стрелка близится к отметке 30. Я вижу знакомое лицо, она выплывает будто из тумана. Сердце счастливо ёкает, я тяну руку: Ба…

 

Чики-чики-так-так, чики-чики-так-так, клац-клац-клац-клац…

 

Стрелка проскакивает промежуток. Я уже не контролирую её, она сама водит моей рукой, которую, кажется, уже не чувствую. Всё мелькает, мелькает.

 

— А почему к 20? Лучше к 19? Или нет, к 16… Когда я ещё не пошёл в кадетку, а стоял на распутье: оркестр или военный колледж. Да!

 

Чииики-чииик-чччир, тааак-та, клац…

 

Стрелка останавливается и начинает сопротивляться, превращаясь в стрелу бензопилы. Она режет руки и не хочет вращаться, застыв где-то в безвременье. Рука немеет. Я чувствую, как между пальцев течёт что-то тёплое и густое, но продолжаю всё ещё держать стрелку.

 

— Отмотайте меня назад! — жалкий крик в пустоту. — К 16!

 

Стрелка резко останавливается, принимая опять острую форму, насквозь проходя, как сквозь вату, протыкая и без того искалеченную ранее ладонь. Воспоминания белой вспышкой заполняют пространство.

 

Стрелки застывают, оказываюсь между ними, медленно сползая, вися только на пробитой ладони. Ещё чуть и её совсем разрежет. А дальше… полёт в бездну.

 

Нет! Не в бездну. Покалеченная кисть больше не ощущается, а я падаю прямо туда, где стрелки крепятся.

 

Чики-чики-так-так, чики-чики-так-так, клац-клац-клац-клац…

 

Они приходят в движение. Их шаг направлен вперёд, к 40. Ещё чуть и они меня просто разрежут, разорвут, перемелют, когда, сойдясь, снова будут расходиться.

 

Чудовищный громадный механизм при каждом секундном движении стрелок сдавливает всё сильнее и сильнее. Дышать невозможно, в уголках рта появляются тёплые солёные струйки, с привкусом железа. Алые капли медленно падают в никуда.

 

Ловушка времени крепко держит. В глазах тёмная багровая пелена. А скоро и её не станет…

 

— Остановите время! — уже не крик, писк. — Отмотайте меня! Ну пожалуйста!

 

Откуда-то издали звучит раскатами грома голос:

 

— Все хотят, чтобы отмотали! Но на это должны быть веские причины!

 

— Я хочу всё исправить!

 

— Все хотят!

 

— Но я… Я выбрал не ту дорогу!

 

Огромный кулак делает щелчок и меня выбрасывает, как пробку из шампанского, из ловушки часов.

 

— Бом-бом-бом! — стрелки останавливаются на 42, медленно сменяясь на пиксельное табло, начинающее визжать: аааау-ааааау-вааау-вааау! — высокими пронзающими нотами.

 

— Молодой человек, ну что вы стали посреди дороги? Или — туда, или — сюда! Опять воздушная, проходим в убежище!

 

— Да, конечно! — сторонюсь я, рассматривая целую ладонь, которая затекла от тяжёлого рюкзака.