Безлуние
стаей душ-светлячков растревожена — ночь течёт, и
в сад поющих созвездий за небо зовёт тропа.
дом на грани миров, и влюблённая в звездочёта
дева с сумрачным ликом, мерцающим как опал:
годы в строчках морщин, океаны былых отметин,
чёрно-белое платье, хрустальных надежд шитьё, —
и они говорили — сквозь тьму и фотонный ветер —
ни о чём... обо всём, что случилось и что грядёт.
отцветая, слова грохотали дождём по крышам,
сонной чайкой качалась на волнах любви земля.
но старела Луна, время светом текло — и вышло,
заскучав, звездочёт обратил на Венеру взгляд:
раскалённая страсть за жемчужной чадрой тумана,
томный голос пылающих недр и кислотных бурь...
онемела от скорби Луна, обратилась камнем,
позабытой принцессой лежит в ледяном гробу.
изо рта выплывают одетые сталью рыбы —
в червоточины звёзд хоть на миг посмотреть, что с ним.
пульса нет. телескоп тусклой пылью по грудь засыпан:
горечь, мрак и похожие на паутину сны —
оплели шёлком лжи, превратив божество в химеру,
рухнул замок из грёз, догорели небес мосты...
а Венера любовь расплескала горячим ветром
и развеяла прах на барханы земных пустынь.
