Проницаемость
Говорят, что при сотворении мира была допущена одна незначительная ошибка... Также говорят, что ошибка эта пронизывает всё мироздание насквозь.
— Франц Кафка
Меня не спрашивали,
когда хрусталик глаза
треснул паутиной,
и внутрь хлынула неверная геометрия шепота.
Здесь время не течет, а осыпается.
Мелким пеплом. Ржавчиной с балок мироздания.
Оседает на плечах и в легких,
и прошлое становится неотличимо от пыли под ногтями.
Память — пересаженный орган,
который болит на погоду, которой нет.
Я пытаюсь назвать твое имя,
имя, что было якорем,
но на языке — лишь тяжесть немого камня.
А буквы, эти прирученные насекомые,
разлетаются,
теряя хитиновый блеск,
и тонут в вязком воздухе, где звук — сироп без вкуса.
Тело становится проницаемым.
Сквозь него, не задевая костей,
проходят чужие молитвы и эхо погасших звезд.
Я больше не сосуд,
я — нить,
вплетенная в гобелен, который ткут
из тишины и света, которого не видит глаз.
Проснуться отсюда — не значит вернуться.
После этого неба на сетчатке остается выжженный след.
После этого безмолвия — оглушенность обыденным словом.
Остается изнанка взгляда,
способность видеть каркас вещей,
пустоту, на которой натянута видимость.
И трещина на хрусталике,
сквозь которую сквозит
нездешним.
