Пора.

 

Мягкие, тёплые губы спускаются неторопливыми чувственными поцелуями ниже, обжигаясь о приятную колючесть щëк.

Шея, плечи, грудь.

Над волнующим ореолом сосков дыхание сбивается в глубокий чувственный выдох и замирает настороженно.

 

Ладони скользят по горячей коже живота, вязнут, залипают... Пальцы бесстыже дразнят внутреннюю поверхность бëдер нежными озорными прикосновениями, встречаются с губами и ползут вверх.

 

Сквозь ткань горячее придыхание осязает плоть. Тактильный голод становится неистовым, неуправляемым. Беспощадным. Нагло и бесцеремонно стягивается бельё.

 

Перед глазами наливается, расправляется...

Красивый.

Смелый.

Нетерпеливый и подрагивающий он, с горьковато-пряным ароматом свежести и едва заметным тёплым сиянием.

 

Он прекрасен.

 

Пора.

 

Невозможно хочется касаться. Медленно, мягко целовать, по-кошачьи облизывать. Приоткрытыми губами проводить по кругу, слегка втягивая в себя, играя, меняя характер прикосновений. Он твердеет, крепнет, дышит, играет рельефностью вен.

Он жаждет. Ждёт.

 

Под влажным языком набухающие манкие ниточки провоцируют волнительный трепет, который незамедлительно считывается даже с закрытыми глазами. Скользить по ним снизу вверх, сначала изучающе-неуверенно, а затем теряя контроль и впадая в хаотичное, всепоглощающее безумие.

 

Приватное подглядывание за эмоциями затягивает, лихорадит. Возбуждение затрагивает каждую клеточку тела, делая ее уязвимой, нервной, приятно-болезненной.

 

Внутри просыпается и крепнет желание дарить, отдавать, доставлять удовольствие. Запоминать, считывать звуковые вибрации.

 

Жить.

 

То ускоряться, то внезапно замирать на самом пике наслаждения, путаясь в порывистых мыслях, пробегая пальцами, а затем языком по вьющейся дорожке на дрожащем животе и обратно, опять, снова к нему. Настойчиво и требовательно, нежно и трогательно. Своенравно и удивляюще.

 

Мозг затуманен неторопливо-чувственным, влажным, горячим вакуумом - наваждением, восхищением. Время останавливается и больше не имеет значения.

 

Бëдра приподнимаются навстречу обволакивающему удовольствию. Секундные судороги сменяются продолжительными подрагиваниями, конвульсиями, хриплое дыхание превращается в утробный рык.

 

Пора.

 

Вязкая волна блаженства обжигает гортань, щекочет язык. Будоражит, вулканирует, перерождает.

 

Знаешь, а умирать не страшно…