Мона откинула одеяло, превозмогая боль и подступившую тошноту, села на кровати и с закрытыми глазами повернулась лицом к окошку у подножия ложа. Был день её рождения, и Мона в предвкушении давно обещанного на двадцатилетие сюрприза протёрла ладонью заспанные глаза, затем полностью открыла их и застыла в изумлении. Она помнила, что накануне ночью заснула, устав от тщетных попыток разглядеть созвездие дельфина сквозь сгущающиеся серебристые облака на августовском звёздном небе. Нынче яркую голубизну небосвода прорезали золотистые лучи высоко поднявшегося огненного Светила, и в её садике напротив цветы распустили свои бутоны. Она ждала этого мига с той самой минуты, когда Лука снежным декабрьским днём прошлого года вдруг появился на пороге её дома:

— Я приведу в порядок садик, и твои тёзки-розы расцветут именно в день рождения, обещаю!

Чуть совладав с собой, опешившая Мона вымолвила:

— Лука, это мираж или ты, правда, здесь в разгар учебной сессии?! Почему?

Он осторожно обнял её, и едва, коснувшись губами лба Моны, почувствовал тот самый болезненный жар, что изнутри медленно испепелял хрупкое тельце его любимой. Ярость вскипела в нём с неимоверной силой, захотелось сравнять этот мир с землёй, но он зарылся лицом в длинные вьющиеся шелковистые волосы Моны, чтобы скрыть выступившие на глазах слёзы отчаяния.

Мона ожидала, что её садик в виде двух полумесяцев, соприкасающихся друг друга концами, образуя эллипс, за одну ночь покроется живым ярко-красным ковром с пьянящим нежным ароматом. Но её взору предстал рой «солнышек», окаймлённых изящными хрупкими лепестками, похожими на воздушные облака, окружающие Солнце на небе. Букет густо-махровых красных роз Мона Лиза лежал на подоконнике. Она выглянула в окно, под которым стоял Лука с вытянутыми вперёд руками:

—Шагни мне на руки, я понесу тебя.

Оказавшись между двумя «полумесяцами», Мона ещё раз восторженно оглянулась и вопрошающе посмотрела на любимого. Довольный, Лука улыбнулся:

— Я лишил тебя дара речи. Это даже лучше, на все твои «почему» отвечу сразу. Говорят, однажды, пролетая над землёй в поисках непоседливого подопечного, ангел заметил милую девушку, которая, напевая песенку, собирала цветы на солнечном лугу. Он влюбился в чаровницу, да так сильно, что на какое-то время забыл обо всём на свете. Однако ангелам не позволено ни любить, ни ненавидеть, они обязаны следовать за подопечными и оберегать их от бед. Но лето закончилось, и зелёный луг стал редеть, а девушка загрустила. Ангел кружил вокруг неё, то забрасывая сорванными с деревьев пожелтевшими листьями, то окатывая с ног до головы дождичком, в надежде ещё раз услышать ту весёлую песенку и звонкий смех, которые некогда чуть не заставили его изменить вечности. Но все его усилия были тщетны, и тогда ангел собрал с небосвода ярко переливающиеся звёзды и рассыпал их по лугу. К утру они превратились в разноцветные герберы, и девушка, увидев радужное великолепие, снова радостно запела. Ангел был счастлив. Скажи, ты знала, что звёзды, помимо белого, бывают ещё и красными, зелёными, жёлтыми, голубыми? – Мона отрицательно покачала головой. Он крепче прижал её к груди и прошептал на ухо, — Мона Лиза скоро поникнет, а моя Мона, собирая эти пёстрые неувядающие цветы, будет продлевать мне жизнь своей улыбкой.

Мона прильнула к губам любимого своими, и после долгого поцелуя, указывая на «полумесяцы», спросила:

— Чем я могу отплатить за эту двойную радугу счастья?

— Не смотри на звёзды, останься герберой в этом саду, потому что во всём мире нет садовника лучше меня! – попросил Лука.