Весна вновь вступила в свои права. Зацвели первые фруктовые деревья, а пчёлы, истосковавшиеся за зиму по нектару, вылетели из своих ульев и принялись за свою кропотливую работу. Наблюдая за ними, я вспомнил своё детство и нашу колхозную пасеку, которая находилась во фруктовом саду.

Мне тогда было лет семь от роду, а моему старшему брату Толику – одиннадцать. Он со своими сверстниками частенько лазил в сад через дырку в заборе за яблоками, грушами и сливами. Очередная такая «вылазка» закончилась для брата плачевно – его задержал пасечник дед Захар и в наказание отхлестал крапивой по голой заднице. Толик пришёл домой весь в слезах и вынужден был рассказать обо всём нашему отцу, который одобрил действия старого пасечника. В свою же очередь, отец поставил брата в качестве наказания в угол коленками на рассыпанный горох. Примерно через час отец разрешил Толику встать с колен и сказал: «Запомни на всю жизнь, сынок, что воровство – это большое зло. Не смей воровать, впредь! Лучше попроси и тебе никогда не откажут».

Я также запомнил слова отца и утром следующего дня пошёл на пасеку, чтобы попросить у деда Захара немного яблок. Но, чем ближе я подходил к калитке, тем страшнее мне становилось – а вдруг он и меня «угостит» крапивой, как брата. И всё же я поборол свой страх и нажал на кнопку звонка, находящуюся рядом с калиткой. Звонок оказался неожиданно громким, а спустя несколько минут калитка отворилась, и я увидел деда с длинными седыми волосами и бородой. Я уже хотел убежать, но старик ласковым голосом спросил: «Ты, чей будешь, внучок?» Я рассказал пасечнику, чей я сын и, оказалось, что он хорошо знает моих родителей. Далее он спросил меня о цели моего визита. И я рассказал ему о словах, сказанных вчера отцом моему брату. Дед рассмеялся: «Так это, оказывается, я твоего братца поймал вчера в саду! И ты не побоялся после этого прийти ко мне? Ну, молодец! Что же тебя привело?» И тогда я рассказал что хотел проверить работают ли на самом деле слова отца, вот и решил попросить немного яблок. Пасечник улыбнулся, покачал головой и сказал: «Ну и ну! Что же, пойдём и посмотрим – прав ли твой отец».

Мы пришли к домику, где под большой яблоней стоял дубовый стол с такими же лавками. Дед Захар усадил меня на одну из них, а сам пошёл в домик. Через пару минут он вышел оттуда с двумя большими мисками – в одной лежали большие краснобокие яблоки, а другая была с ароматным мёдом. "Угощайся, внучок", – подмигнул мне пасечник. Я не поверил своим глазам. «Так значит отец прав – лучше попросить, чем воровать», – думал я, поедая мёд с яблоками. Наевшись, я поблагодарил деда Захара и хотел бежать домой, но тот остановил меня и снова пошёл в домик. Спустя несколько минут, он вышел, держа в руке авоську, в которой лежали десяток яблок и полулитровая банка с мёдом. «Передай этот гостинец своим родителям и «потерпевшему» брату. Я уверен, ты вырастешь хорошим человеком. Ну, ступай, с Богом!», – сказал пасечник, погладив меня по голове.

Прошло уже более полувека, а я помню тот случай до мельчайших подробностей, словно случилось это только вчера.