Жарким летом родители привезли нас с братом на дачу. Мне тогда было девять, братишке – шесть.

 

Я помогал по огороду – полол, таскал траву, даже картошку уже окучивал. А Максимке разрешали отдыхать целыми днями – вроде как маленький еще. Было обидно. Наверное, поэтому мы с братом часто ругались, а иногда даже дрались.

 

Однажды так сильно разодрались, что мама велела нам спать в разных комнатах. Меня оставила в нашей с братом комнатке, а Максима забрала к себе. Разместились они втроем с отцом на большой двуспальной кровати.

 

Я расстроился. Не любил спать один – боялся темноты. Но отец сказал, что я уже большой, а бояться стыдно.

 

```

Ночью просыпаюсь от шумных шорохов. Открываю глаза – за столом сидит братишка и держит в руках фломастеры. На столе включенная лампа, поэтому Макса я вижу очень хорошо. Спрашиваю:

 

– Ты что тут делаешь?

 

– Рисую, – говорит.

 

– Иди отсюда. К мамочке, – я все еще был обижен.

 

– Сейчас дорисую и уйду, – отвечает брат.

 

Тогда я вылезаю из постели и плетусь к родителям в комнату, чтобы они отругали своего «любимчика». Но когда подхожу к кровати, прямо-таки столбенею – между мамой и отцом, свернувшись калачиком, посапывает мой младший брат.

 

Страх заползает за шиворот, и я начинаю плакать. Родители просыпаются. Я им рассказываю о том, что видел.

 

Меня успокаивают, говорят, что приснилось. Но все-таки не отправляют обратно в комнату, а укладывают с собой. Так мы и спим вчетвером на одной кровати до самого утра.

 

А утром мама снова меня отчитывает – сначала за то, что оставил на ночь лампу включенной, а потом за картинку, которую якобы нарисовал. Я выхватываю из маминых рук бумажку и вижу красивый домик, охваченный пламенем. Это наш дачный домик, сомнений нет, даже резные рамы такие же.

 

```

Так мне никто и не поверил. Не поверили даже, когда зимой сгорела наша дача.