Как все бесцветно, все безвкусно, Мертво внутри, смешно извне, Как мне невыразимо грустно, Как тошнотворно скучно мне... Зевая сам от этой темы, Ее меняю на ходу. — Смотри, как пышны хризантемы В сожженном осенью саду — Как будто лермонтовский Демон Грустит в оранжевом аду, Как будто вспоминает Врубель Обрывки творческого сна И царственно идет на убыль Лиловой музыки волна... Георгий Иванов


Как смешны и нелепы слова...
Черт возьми! Я смеюсь или плачу?...
Эта жизнь только лишь трын -трава,
ничего в ней давно я не значу.

Эту скуку, что до тошноты,
не запьешь из пакетика чаем.
Все сгорело и даже цветы - 
хризантемы - подобны печалям.

От искуственных этих времен
веет холодом и безразличьем.
За безликою маской имен,
мало душ что разнятся отличьем

от толпы. И эпохе под стать
что бы стать, надо встать непременно
на колени, в ряды тех писак,
что противны до дрожи коленной...

Только к черту их! Да и себя -
неизвестно чего трубадура...
Партитуры о чем то скорбят
все твои, видно стрелы Амура

(что протерты, как символ, насквозь,
современной попсовою теркой)
бьют навылет, иль то в душу гвоздь
вдруг вкрутить попытались отверткой.

Врут небось, что попытка - не пытка...-
не всегда, далеко не всегда...
ПоездА? Нет. То старой кибиткой
по брусчатке увозит года

это время - бессменый возница,
и несется она, дребезжа,
рассыпая стихи. И страницы,
твоей жизни, ложатся кружа...

Кто поднимет? - Кому они надо...
пыли место конечно в пылИ...
Принимай же теперь как награду,
шанс частицей остаться земли,

и лежать меж окурков и хлама,
симетричность в бедламе ища,
под туфлями и под сапогами,
что бредут, тротуары топча...

Там, в грязи, ни прохладно, ни жарко,
только вновь не сумей прорости.
И распавшись до самых до кварков,
ни о чем, ни о чем, не грусти...