ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ

Автор: Воскобойник Алена

 

Ну что ж, давай прощаться будем,

Не говоря : «До новых встреч».

Вокзал предутренний безлюден –

Не надо чемодан стеречь.

 

Не надо пеленать надежду,

Когда приказано: «Не жди».

О, Господи, опять, как прежде:

Вождям – мечты, рабам – вожди...

 

Перроном замелькали люди,

Я руки стягиваю с плеч.

Ну что ж, давай прощаться будем,

Не говоря: «До новых встреч».

 

Что такое – поэзия?

В чём – её предмет?

Всё достаточно просто.

В создании литературного художественного образа. Но художественные образы бывают разными по своей сути. Бывают образы смысловыми, что, собственно, и определяет саму поэзию в привычном понимании, их иногда вульгарно называют «поэтическим мясом», а бывают – вспомогательными, когда образно выделяются отдельные фрагменты произведения.

Сейчас модно устраивать навалы из второстепенных образов, не образуя смыслового – и пытаться выдавать это за стихи. Причём, зачастую наличие в произведении смыслового художественного образа при отсутствии вспомогательных многие относят к поэзии вчерашнего дня.

С позволения читателей – я не буду давать определения этим явлениям.

Пусть имеющие глаза – сами всё видят.

Так вот представленный опус – как раз и не имеет вспомогательной образности. И никакой беды для него от этого нет.

Поэтому его анализ сводится к оценке смыслового художественного образа. Ну, и, разумеется, технической стороны реализации замысла.

Давайте с последней и начнём.

 

Ну что ж, давай прощаться будем, – Итак, двое стоят на вокзальном перроне. Прощаются.

Собственно, момент начала прощания – это, наверно, начало сборов в дорогу на вокзал.

Поэтому мысль первой строки заключена не в её содержании, а в содержании строки второй –

Не говоря : «До новых встреч». – И это не было бы прописано, когда бы не было пояснения во второй строфе:

Когда приказано: «Не жди». – Уезжающий прощается навсегда. И тут вставляется лирическое отступление:

О, Господи, опять, как прежде:

Вождям – мечты, рабам – вожди... – Само по себе оно, вроде бы, не бессмысленное,

Но в поданном ракурсе не видно логической ниточки, которая связала бы его с контекстом стихотворения. Действительно, где связь между мечтами вождей и отсутствием надежд у прощающегося? Видимо, авторская мысль здесь недопоказана.

 

Между делом пришлось пропустить достаточно точную детальку, точная вставка которой серьёзно оживила и дополнила сюжет:

Вокзал предутренний безлюден –

Не надо чемодан стеречь. – Вот такие моменты очень полезны в стихах, где автор избегает мелкой образности, они являются образами сами по себе.

 

Перроном замелькали люди, – Предложение само по себе имеет право на жизнь, но уж больно оно неловкое в этой форме, а фрагмент … ли люди… – неблагозвучен, поэтому строку нужно переделывать в любом случае.

 

Я руки стягиваю с плеч. – А эта строка и вовсе не прописана. С первого взгляда видно два варианта её реализации.

1. Я стягиваю свои руки с чужих плеч.

2. Я стягиваю чужие руки со своих плеч.

Вариант стягивания чужих рук с чужих плеч, как и своих рук со своих плеч, можно отклонить в соответствии со смыслом стихотворения, хотя фраза не исключает и этих случаев.

Недостатком произведения может быть отмечено и то обстоятельство, что читателю из текста невозможно догадаться, от лица женщины или мужчины идёт речь. Стихотворение в этом плане – зеркально, как и в плане стягивания рук. Нельзя понять, и кто из прощающихся уезжает, и кто приказывал не ждать…

Лишь отдельные психологические моменты позволяют с большей вероятностью предположить, что речь ведётся от лица лирической героини, но при этом велика вероятность и того, что прощаются друзья. «Один из них вытер слезу рукавом, ладонью смахнул другой.»

Единственное, что безусловно удалось передать автору – это сожаление по крайней мере одной из расстающихся сторон, той, от лица которой ведётся повествование.

Но и это уже – кое-что.