Фёдор Захарович был потомственный часовщик.

На своём веку, а было ему ни много ни мало 67 лет от роду, он повидал и отремонтировал столько разных моделей часовых механизмов, что проще было бы сказать «все», чем перечислить их или попытаться отыскать неизвестную.

При этом собственных часов, как это ни парадоксально, у него не было. Точнее было и даже много – целая коллекция, которую Фёдор Захарович с завидным постоянством пополнял, отыскивая раритеты на блошиных рынках и в антикварных лавчонках. Вот из неё-то он и выбирал себе что-нибудь, чтобы поносить немного. Пару недель, максимум месяц-два.

 

Часы стали его страстью ещё в детстве, когда, будучи совсем мальчишкой, а после и подростком, подолгу просиживал в отцовской мастерской. А уж привести в рабочее состояние Фёдор Захарович способен был любой механизм, будь то деликатные дамские часики или огромные башенные часы. И с такими сложными объектами ему довелось иметь дело. Потому как именно его мастерству доверили осмотр и ремонт башенных часов городской ратуши, когда в них произошёл сбой после удара молнии.

Так что можно с уверенностью сказать, что выражение «со временем на ты» полностью соответствовало истинному положению дел в размеренной жизни часовщика.

 

***

 

И вот две недели назад, в по-летнему знойный сентябрьский полдень (как раз такое время прозвали отчего-то в народе бабьим летом), Фёдор Захарович сидел как обычно в своей мастерской и заканчивал работу над срочным заказом одной давней клиентки. По привычке, поднеся к уху исправленный механизм, замер, заслушавшись размеренным цоканьем – результатом своей работы.

 

«Так, так, тик-так — жизнь продолжается!» – слышал он в этих звуках.

 

Удовлетворённый выполненным в срок заказом, Фёдор Захарович решил сделать небольшой перекус и попить свекольного кваску, настоянного на смеси горсточки изюма с курагой – излюбленный семейный рецепт, приводивший в бодрое состояние в любое время года и свято хранимый уже не одним поколением. Да отведать слоёного пирога с брокколи, грибами и картофелем, что был куплен предусмотрительно утром в соседней булочной, по дороге в мастерскую.

 

Трапеза выдалась обильной и сытной, так что промелькнула соблазнительная мысль о послеобеденном сне.

 

В приоткрытое окно было видно, что небо понемногу начинало затягиваться облаками, а усилившийся редкими порывами ветерок давал надежду на вечерний визит спасительного дождика или даже на серьёзную грозу. Обитая плюшем оттоманка приглашала отдохнуть хоть пару минуток. Сон предательски подкрадывался к Фёдору Захаровичу отовсюду.

 

Колокольчики входной двери нежным переливом оповестили о прибытии посетителя, и часовщик увидел перед собой довольно дряхлого вида старушку, которая протягивала ему что-то в сморщенной ладони. Оказалось, что чопорно наряженная и густо напомаженная неожиданная гостья пришла с целью «продать часики на детальки», как она сама выразилась, шамкая беззубым ртом и при этом несколько даже застенчиво улыбаясь, заглядывала в глаза и повторяла сама себя, будто эхо «… на детальки, на детальки…».

 

«Лет за сто где-то этой мадам» — подумалось отчего-то Фёдору Захаровичу.

 

К старикам он относился весьма уважительно, имея сам довольно уже почтенный возраст, и временами всерьёз даже подумывал о составлении собственного завещания.

 

Часики были в очень приличном состоянии: на цепочке, старинные, механические, из какого-то странного синеватого металла и удобно помещались в ладони, вызывая ощущение добротности, важности и нужности. На тыльной стороне изящным вензелем красовалась большая буква «Е» и больше ни фирмы производителя, ни клейма мастера или завода на них не было. И просила старушка за них немного, сущие копейки. У Фёдора Захаровича аж дыхание спёрло от такой редкой удачи. Тут в его душе проснулся особый азарт, который поймёт только истинный коллекционер, да ещё и мастер своего дела.

 

Подобные находки Фёдор Захарович называл торжественно: «экземпляр!» А будучи человеком великодушным накинул ещё пару сотен, и сделка состоялась.

 

Чудная старушка, передавая часики, сказала чуть слышно:

 

— Вот теперь у вас новый хозяин! Ему и служите, – и ушла. Или даже исчезла, как и не бывало.

 

Точнее Фёдор Захарович очнулся, услышав переливчатый звон колокольчиков входной двери в мастерскую, а потом понял, что остался в ней один. И если бы не часы, которые он сжимал в ладони да густой шлейф чуть затхлого старинного аромата (какого-то приторно-сладкого с нотками жасмина, розы и пудры), то даже решил бы, что всё это ему привиделось.

 

И в это мгновение странное ощущение посетило Фёдора Захаровича – что-то сродни deja vu. Ему показалось, что это его часы. Что они уже вот так же лежали в его ладони когда-то и даже вчера, и вообще всегда. Что расставаться с ними ему никак не хочется. И без них ему будет очень одиноко и нестерпимо грустно, как без сердца.

 

— Фух, страсти то какие! – сказал сам себе Фёдор Захарович. — Душно что-то сегодня.

 

Он положил часы на столешницу, но потом передумал и спрятал их в карман брюк, и прошёл к умывальнику, чтобы освежиться прохладной водицей.

 

Слегка промокнув лицо льняным полотенцем, часовщик вернулся к рабочему столу, достал из кармана и стал внимательно изучать и разглядывать своё приобретение.

 

Стрелки часов замерли на половине пятого. При этом снаружи всё выглядело отлично. Во внутренней части механизма повреждений тоже обнаружено не было. Наоборот, выглядели все детали как новенькие. А загвоздка оказалась всего лишь в чуть туговатом ходе механизма самого завода. Будто ими долго не пользовались. С этой проблемой мастер быстро справился и часы пошли!

 

Но… в обратную сторону! В обратную?!

 

Фёдор Захарович озадаченно смотрел на циферблат.

Секундная стрелка ехидно вращалась против часовой, минутная последовала за ней. Да и сама часовая, предательски дрожа, потянулась за подружками.

— Ну и дела! – изумился наконец часовщик.

 

— И часы на вид-то обычные, это вам не в еврейском квартале в Праге, где всё наоборот — справа налево, так там и цифры навыворот! – продолжил общение сам с собой Фёдор Захарович – А тут всё стандартно с виду, да и цифры все на своём месте. С чего бы это? Да и для чего?!

 

Потомственный часовщик недоумевал, но всё равно покупке своей был очень рад. Такой удивительно выгодный подарок преподнесла ему судьба в последнюю пятницу сентября.

 

***

(Продолжение следует) - уже есть!