Под раскаленным августовским небом…
Деду моему, Захару Горбачёву,
погибшему в Польше в августе 44-го, и вдове его Анне,
моей бабушке, посвящаю…
Некстати, необдуманно, нелепо…
Закутанный в брезент до подбородка,
под раскалённым августовским небом
ты умираешь в зарослях солодки.
Насквозь прошитый сотнями осколков -
от пальцев онемевших до затылка,
от родины вдали, в чужом посёлке,
на рыжей окровавленной подстилке.
Искусанные губы просят влаги,
истерзанные руки безнадёжны,
ни водки, ни воды, ни капли браги,
и пахнет дымом пыльный подорожник.
Ни соли, ни росы, ни крошки хлеба...
А хочется поплыть за синей далью -
туда, где под невыспавшимся небом
цветут родные розовые мальвы…
Последнее, что помнится, – воронка
от грузного бесовского снаряда.
...А завтра роковая похоронка
отправится на поиск адресата.
Стандартная казённая бумага,
свернуть бы из нее смешной кораблик
и запустить в ручей – плыви бродяга! –
а на борту, как кровью, «смертью храбрых»…
Застынет почтальонка у порога -
раздастся крик, немыслимый для слуха,
и женщина – красавица от Бога –
платок повяжет вдовий, как старуха.
И примет крест смиренной однолюбки,
и бабий век без радости и ласки -
а как иначе, если жмутся к юбке
две русые девчонки-кареглазки?
Душа болит…
Хоть знаешь, ей под силу
весь мир взвалить на худенькую спину.
Вот только жаль, что на твою могилу
ей не ходить – не ездить на чужбину.
Но будет встреча на просторах рая -
и ангелов улыбки, и молебны.
Все будет…
А сейчас ты умираешь
под раскалённым августовским небом…
* Картина Евгении Ивановой
