Форма шара
Доброе утро, bonjour – пора просыпаться.
Сильные от мира сего давно отказались.
Ты в пыли схороненный жмур, король мастурбации.
Наспех перемазанный злом, безобразный скиталец.
Язвами отмечены лет минулых женщины,
В них остались кратеры после твоего тепла.
Не грустишь, не каешься – так удобней, знаешь сам.
На прощанье к матери, и обратно в сущий ад.
А вокруг пожары и кошмары, без потерь нельзя прожить и дня.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, без потерь нельзя прожить и дня.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
Не предполагал рецидив такой скоротечный,
Все идет по кругу, теперь удивляться не стоит.
За тобою время следит, готовит уздечку,
Так что расслабляться не смей: далеко до покоя.
Сколько обреченности: «Успокойся, отпусти» —
Этих слов не знаешь ты, вековечен, глух к мольбам.
Принципы низложены, ощущаешь кожею,
Как разбит, разграблен тыл, но усмешка на губах.
А вокруг пожары и кошмары, разум с сердцем в паре — западня.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, разум с сердцем в паре — западня.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
Двадцать семь недель во грехе — не много, не мало.
Чашу переполнил абсурд, лопнули перепонки.
Выпало остаться никем, чего не хватало?
И тебя уж вряд ли спасут коренные потомки.
Не одна — так жди вестей. Крах системы ценностей.
Смелость города берет, но не этот, проще будь.
Наберись терпения, впереди забвение.
Да проблемы – горький мед, и шерифа не ебут.
А вокруг пожары и кошмары, тело правишь, памятью клеймя.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, тело правишь, памятью клеймя.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
Сильные от мира сего давно отказались.
Ты в пыли схороненный жмур, король мастурбации.
Наспех перемазанный злом, безобразный скиталец.
Язвами отмечены лет минулых женщины,
В них остались кратеры после твоего тепла.
Не грустишь, не каешься – так удобней, знаешь сам.
На прощанье к матери, и обратно в сущий ад.
А вокруг пожары и кошмары, без потерь нельзя прожить и дня.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, без потерь нельзя прожить и дня.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
Не предполагал рецидив такой скоротечный,
Все идет по кругу, теперь удивляться не стоит.
За тобою время следит, готовит уздечку,
Так что расслабляться не смей: далеко до покоя.
Сколько обреченности: «Успокойся, отпусти» —
Этих слов не знаешь ты, вековечен, глух к мольбам.
Принципы низложены, ощущаешь кожею,
Как разбит, разграблен тыл, но усмешка на губах.
А вокруг пожары и кошмары, разум с сердцем в паре — западня.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, разум с сердцем в паре — западня.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
Двадцать семь недель во грехе — не много, не мало.
Чашу переполнил абсурд, лопнули перепонки.
Выпало остаться никем, чего не хватало?
И тебя уж вряд ли спасут коренные потомки.
Не одна — так жди вестей. Крах системы ценностей.
Смелость города берет, но не этот, проще будь.
Наберись терпения, впереди забвение.
Да проблемы – горький мед, и шерифа не ебут.
А вокруг пожары и кошмары, тело правишь, памятью клеймя.
Твоя жизнь стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
А вокруг пожары и кошмары, тело правишь, памятью клеймя.
Все всегда стремится к форме шара, чтоб потом катиться к ебеням.
