О почти пройденной жизни (поэма)
С того момента прошло уже тридцать лет,
Но он до сих пор хранит молчание,
В нём жив и будет жить секрет,
Если только не решится на признание.
Помнит о ней всё до мелочей -
Сияющий взгляд, тонкий силуэт
И звонкий стук металлических ключей,
То был подарок на годовщину - кабриолет.
Она вводила его в оцепенение,
Лишь приподняв веки,
Он чувствовал... Чувствовал изнеможение,
А мысли мешались, как озёра и реки.
Побороть бы эту слабость,
Но что поделать? Одинок!
Где теперь найти же храбрость?
Прям, как завядший он цветок.
Снова в памяти тот день
Воспроизводится опять,
От этого, увы, мигрень,
Не мог он этого не знать.
Она была в красивом платье,
Шагав свободно, элегантно,
Никому теперь уж не под стать ей,
Ведь даже глядела она пикантно.
Накрутив локоны на бигуди,
Опять надела новое пальто.
- "Не торопись, немного подожди"
- сказал он ей,
- "Ещё не допили мы Бордо."
Был у неё манящий взгляд,
Зелёные до глубины зрачки,
Был открыт ему обзор,
Когда носил свои очки.
Вот теперь уж сожалеет,
Как же мучается он,
Ведь сила скоро вновь истлеет
И он сознается во всём.
Он вспоминает,
Думает о забытом.
Зачем? Этого уж сам не знает.
А может, помышляет? В уголке сознания закрытом.
"О нет! Только не это!" -
Подумал озабоченно он про себя,
"Ведь давно её уж нету,
Не успокоит, увы, меня."
И снова всплыл в сознании
Взгляд тот, неизвестный никому,
При всём логичном понимании
Могла довериться только ему.
Ах, как же теперь невыносимо
Знать правду всю жестокую
И начинает вести себя он агрессивно,
Уж лучше она была бы одинокою.
И вдруг воспроизвелись в голове её слова:
"Как ты мог? Ведь ты мне клялся!
Я так не могу... Я же люблю тебя!
Неужели лгать ты мне собрался?"
Боже, он ведь просто оступился,
Какая же ошибка глупая,
Да, изменил. Но Богу он молился,
Чтобы она простила, ничего не думая.
Как с того момента себя он ненавидел,
Ведь больше всех была ему она уж дорога
И не знал, что будет дальше, не предвидел,
В итоге вышла весьма жестокая игра.
-"Я не могу так больше жить!"
- Неожиданно он закричал,
Жаль, что новую судьбу не может он себе купить,
Ведь нынешнюю давно уж разорвал.
И в спешке вдруг, схватив пальто,
Вскочил с безумием с дивана,
От скорости пролил вино,
Его тошнит от этого обмана!
Не затрудняясь, вспомнил тот маршрут,
Бежав меж улиц, парков, скверов,
А вдруг они не примут?
И не откроют даже двери?
Ещё чуть-чуть, почти на месте,
Вперёд решимость всю в кулак собрать,
Прошло будто бы лет двести,
Самого себя теперь бы обыграть.
Взобрался он по лестнице,
Рука трясётся, как у малыша,
Изъять бы эту неуверенность,
Стучится в дверь он не спеша.
Ему открыли. Открыл маленький ребёнок,
Он сразу вбежал, не глядя и не дыша.
- "Я виноват, мой жизненный путь не лёгок!
Она... Она умерла из-за меня."
- "Вы, сэр, кто? Быстро отвечайте!" -
Вышел с гостевой мужчина
- "Много позволяете себе! Что за чертовщина?!"
Он внезапно растерялся,
Но не мог же адреса забыть,
- "Я, быть может, обознался,
Пора сознание промыть..."
- "Хотя стойте, подождите!
Здесь живёт семья Беллоуз?"
- "Я не знаю, о ком вы говорите,
А купили мы квартиру у мисс Роуз."
- "Боже, это ведь её сестра!
Где она? Прошу, скажите!"
- "Что за непонятная игра?
Вы нормально объясните!"
- "Как мне жаль, но не могу
Расскажите, умоляю,
Достойно вас вознагражу!"
- "Ладно. Если честно, я не знаю."
Вдруг он весь остолбенел,
Мир его вконец разрушился
И как бы сильно не хотел,
Их, увы, не отыскать,
Уныние навсегда теперь обрушится.
Медленно поплёлся к дому,
Зайдя по дороге в магазин,
Купил себе он водки, рому,
Как обычно, будет пить один.
Вновь идёт меж улиц, парков, скверов,
Только теперь с горечью большой,
Мог быть в городе горя мэром
С его-то искалеченной душой.
И что теперь? На себя ли злиться?
Нет! Поступать так, как судьба велит
И Богу каждый день молиться,
Что на том свете она его простит.
Но он до сих пор хранит молчание,
В нём жив и будет жить секрет,
Если только не решится на признание.
Помнит о ней всё до мелочей -
Сияющий взгляд, тонкий силуэт
И звонкий стук металлических ключей,
То был подарок на годовщину - кабриолет.
Она вводила его в оцепенение,
Лишь приподняв веки,
Он чувствовал... Чувствовал изнеможение,
А мысли мешались, как озёра и реки.
Побороть бы эту слабость,
Но что поделать? Одинок!
Где теперь найти же храбрость?
Прям, как завядший он цветок.
Снова в памяти тот день
Воспроизводится опять,
От этого, увы, мигрень,
Не мог он этого не знать.
Она была в красивом платье,
Шагав свободно, элегантно,
Никому теперь уж не под стать ей,
Ведь даже глядела она пикантно.
Накрутив локоны на бигуди,
Опять надела новое пальто.
- "Не торопись, немного подожди"
- сказал он ей,
- "Ещё не допили мы Бордо."
Был у неё манящий взгляд,
Зелёные до глубины зрачки,
Был открыт ему обзор,
Когда носил свои очки.
Вот теперь уж сожалеет,
Как же мучается он,
Ведь сила скоро вновь истлеет
И он сознается во всём.
Он вспоминает,
Думает о забытом.
Зачем? Этого уж сам не знает.
А может, помышляет? В уголке сознания закрытом.
"О нет! Только не это!" -
Подумал озабоченно он про себя,
"Ведь давно её уж нету,
Не успокоит, увы, меня."
И снова всплыл в сознании
Взгляд тот, неизвестный никому,
При всём логичном понимании
Могла довериться только ему.
Ах, как же теперь невыносимо
Знать правду всю жестокую
И начинает вести себя он агрессивно,
Уж лучше она была бы одинокою.
И вдруг воспроизвелись в голове её слова:
"Как ты мог? Ведь ты мне клялся!
Я так не могу... Я же люблю тебя!
Неужели лгать ты мне собрался?"
Боже, он ведь просто оступился,
Какая же ошибка глупая,
Да, изменил. Но Богу он молился,
Чтобы она простила, ничего не думая.
Как с того момента себя он ненавидел,
Ведь больше всех была ему она уж дорога
И не знал, что будет дальше, не предвидел,
В итоге вышла весьма жестокая игра.
-"Я не могу так больше жить!"
- Неожиданно он закричал,
Жаль, что новую судьбу не может он себе купить,
Ведь нынешнюю давно уж разорвал.
И в спешке вдруг, схватив пальто,
Вскочил с безумием с дивана,
От скорости пролил вино,
Его тошнит от этого обмана!
Не затрудняясь, вспомнил тот маршрут,
Бежав меж улиц, парков, скверов,
А вдруг они не примут?
И не откроют даже двери?
Ещё чуть-чуть, почти на месте,
Вперёд решимость всю в кулак собрать,
Прошло будто бы лет двести,
Самого себя теперь бы обыграть.
Взобрался он по лестнице,
Рука трясётся, как у малыша,
Изъять бы эту неуверенность,
Стучится в дверь он не спеша.
Ему открыли. Открыл маленький ребёнок,
Он сразу вбежал, не глядя и не дыша.
- "Я виноват, мой жизненный путь не лёгок!
Она... Она умерла из-за меня."
- "Вы, сэр, кто? Быстро отвечайте!" -
Вышел с гостевой мужчина
- "Много позволяете себе! Что за чертовщина?!"
Он внезапно растерялся,
Но не мог же адреса забыть,
- "Я, быть может, обознался,
Пора сознание промыть..."
- "Хотя стойте, подождите!
Здесь живёт семья Беллоуз?"
- "Я не знаю, о ком вы говорите,
А купили мы квартиру у мисс Роуз."
- "Боже, это ведь её сестра!
Где она? Прошу, скажите!"
- "Что за непонятная игра?
Вы нормально объясните!"
- "Как мне жаль, но не могу
Расскажите, умоляю,
Достойно вас вознагражу!"
- "Ладно. Если честно, я не знаю."
Вдруг он весь остолбенел,
Мир его вконец разрушился
И как бы сильно не хотел,
Их, увы, не отыскать,
Уныние навсегда теперь обрушится.
Медленно поплёлся к дому,
Зайдя по дороге в магазин,
Купил себе он водки, рому,
Как обычно, будет пить один.
Вновь идёт меж улиц, парков, скверов,
Только теперь с горечью большой,
Мог быть в городе горя мэром
С его-то искалеченной душой.
И что теперь? На себя ли злиться?
Нет! Поступать так, как судьба велит
И Богу каждый день молиться,
Что на том свете она его простит.
