Убей их всех
Вместо воспетых нами ангелов, сплошные вереницы грешников в натруженных печах.
Корабль разбился о причал, а самолет рухнул у трапа.
Твой разум вновь схоронен заживо. Сознанье утонуло в липких и запутанных речах.
Мешки с костями волоча, оскалили клыки сатрапы.
Ныряли в воду моряки, совсем забыв о рифах.
Воздушных коридоров нет — одни лишь стены Склифа.
Не возвращаться же к истокам. Там только яд и обреченность, выжжена земля дотла.
Из психиатрических палат уже давно сбежали мысли.
Как обаятельна жестокость. Не своевременную дань собрали наши зеркала.
О вечной жизни постулат на клочья растащили крысы.
Молись и кайся до конца — утопией не встретят,
Они давно просрали рай, как, в прочем, все на свете.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
Закрытие сезона трагики. Последний шаг в пространство переполненное тленом.
Привычна для скота измена, огонь в глазах твоих потух.
Гиганты превратились в карликов. У праведников изо рта хлещет отравленная пена.
Кому нужны любовь и верность, когда вокруг так много шлюх?
На золотом крыльце бомжи в тихую свили гнезда.
Бороться бесполезно, править ошибки поздно.
Цветет в словах метаморфоза. Да только это ни к чему, конечный результат известен.
Площадки обветшалых лестниц по-прежнему нас караулят.
Последняя штрафная доза. И кто мог знать, что не рождаться в нашем обществе полезней,
Чем наступать на горло песне. Стакан наполовину мертв, и хуле?..
Лети на свет, пускай сожжешь ежесекундно крылья.
Так долго рвался из норы, но рухнул от бессилья.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
Повисла пауза к беде. Ничто не человеческое в этом перевертыше не чуждо.
Под кожей затаился ужас, от солнца яркого ослеп.
Достигнут алчности предел. Над твоим трупом без конца стервятники в молчании кружат.
Жару внутри сменила стужа, а храмом стал семейный склеп.
Придумай новых героинь – твои уже усохли.
Не жди прощенья, на кулак наматывая сопли.
Огонь ведь может стать спасением. Подумай, стоит ли пытаться отключить все голоса,
Что выдумал утробно сам, пуская под забором слюни.
Ты снова славишь воскресенье. Останки радуги скормили до зари бойцовским псам.
На раны рижский льешь бальзам, но интроверт от скуки умер.
Еще дает о себе знать забытая саркома.
Гнилая фабула тебе с рождения знакома.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
Корабль разбился о причал, а самолет рухнул у трапа.
Твой разум вновь схоронен заживо. Сознанье утонуло в липких и запутанных речах.
Мешки с костями волоча, оскалили клыки сатрапы.
Ныряли в воду моряки, совсем забыв о рифах.
Воздушных коридоров нет — одни лишь стены Склифа.
Не возвращаться же к истокам. Там только яд и обреченность, выжжена земля дотла.
Из психиатрических палат уже давно сбежали мысли.
Как обаятельна жестокость. Не своевременную дань собрали наши зеркала.
О вечной жизни постулат на клочья растащили крысы.
Молись и кайся до конца — утопией не встретят,
Они давно просрали рай, как, в прочем, все на свете.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
Закрытие сезона трагики. Последний шаг в пространство переполненное тленом.
Привычна для скота измена, огонь в глазах твоих потух.
Гиганты превратились в карликов. У праведников изо рта хлещет отравленная пена.
Кому нужны любовь и верность, когда вокруг так много шлюх?
На золотом крыльце бомжи в тихую свили гнезда.
Бороться бесполезно, править ошибки поздно.
Цветет в словах метаморфоза. Да только это ни к чему, конечный результат известен.
Площадки обветшалых лестниц по-прежнему нас караулят.
Последняя штрафная доза. И кто мог знать, что не рождаться в нашем обществе полезней,
Чем наступать на горло песне. Стакан наполовину мертв, и хуле?..
Лети на свет, пускай сожжешь ежесекундно крылья.
Так долго рвался из норы, но рухнул от бессилья.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
Повисла пауза к беде. Ничто не человеческое в этом перевертыше не чуждо.
Под кожей затаился ужас, от солнца яркого ослеп.
Достигнут алчности предел. Над твоим трупом без конца стервятники в молчании кружат.
Жару внутри сменила стужа, а храмом стал семейный склеп.
Придумай новых героинь – твои уже усохли.
Не жди прощенья, на кулак наматывая сопли.
Огонь ведь может стать спасением. Подумай, стоит ли пытаться отключить все голоса,
Что выдумал утробно сам, пуская под забором слюни.
Ты снова славишь воскресенье. Останки радуги скормили до зари бойцовским псам.
На раны рижский льешь бальзам, но интроверт от скуки умер.
Еще дает о себе знать забытая саркома.
Гнилая фабула тебе с рождения знакома.
Скитаясь по чужим дворам, наелся вдоволь мертвечины.
И так спокойно на душе, что нет желания бежать
От собственной никчемной и растоптанной личины.
Зачем любить, зачем страдать – убей их всех, делов-то, блять.
