Старый новый сюжет
Веков вереницы составили годы,
С тех пор, как живёт человеческий род,
Но тема любви не уходит из моды
И, видно, уже никогда не уйдёт.
Её воспевали Вольтер и Гораций,
Боккаччо и Пушкин, Платон и Шекспир.
Легенды о ней есть у каждой из наций,
И служит во славу её целый мир.
Любви посвящали так много полотен,
Написаны в честь её сонмы стихов.
Узор её сути затейлив и плотен,
Сюжет не исчерпан, хотя и не нов.
Она дураков образумить умела,
А слишком логичных – лишала ума.
Во имя неё трус на подвиг шёл смело,
Храбрец же вдруг делался робким весьма.
Восторгом она заразит пессимиста,
Печальным зато может стать весельчак.
И в пошлости место есть помыслам чистым,
И в знаках случайных не всё просто так.
В едином флаконе лекарство и жало.
Кого-то на смерть она может обречь.
Другим – смысл жизни она придавала.
Молчун вдохновлён ей на страстную речь.
Слова болтунов застревали в их горле…
Стихи о любви вызывают протест:
До дыр все вопросы, казалось, затёрли,
Когда же об этом писать надоест?
Забросьте избитые книги подальше,
Чужие романы стоят пусть в пыли.
Обнять поспешите без пафосной фальши,
Того, кого сердцем вы в жизни нашли.
С тех пор, как живёт человеческий род,
Но тема любви не уходит из моды
И, видно, уже никогда не уйдёт.
Её воспевали Вольтер и Гораций,
Боккаччо и Пушкин, Платон и Шекспир.
Легенды о ней есть у каждой из наций,
И служит во славу её целый мир.
Любви посвящали так много полотен,
Написаны в честь её сонмы стихов.
Узор её сути затейлив и плотен,
Сюжет не исчерпан, хотя и не нов.
Она дураков образумить умела,
А слишком логичных – лишала ума.
Во имя неё трус на подвиг шёл смело,
Храбрец же вдруг делался робким весьма.
Восторгом она заразит пессимиста,
Печальным зато может стать весельчак.
И в пошлости место есть помыслам чистым,
И в знаках случайных не всё просто так.
В едином флаконе лекарство и жало.
Кого-то на смерть она может обречь.
Другим – смысл жизни она придавала.
Молчун вдохновлён ей на страстную речь.
Слова болтунов застревали в их горле…
Стихи о любви вызывают протест:
До дыр все вопросы, казалось, затёрли,
Когда же об этом писать надоест?
Забросьте избитые книги подальше,
Чужие романы стоят пусть в пыли.
Обнять поспешите без пафосной фальши,
Того, кого сердцем вы в жизни нашли.