Письмо Деду Морозу.
Пятиэтажка, двери покосились.
Осколки стёкол под ногой хрустят.
С рассветом, мы из боя возвратились.
Зашёл в подвал, свеча и детский взгляд.
А на губах, несмелая улыбка.
Ручонки держат жёлтого щенка.
- Ну, как дела, что испугалась рыбка?
- Нет, мне не страшно, может быть слегка.
- Ты дядя, мою мамку там не видел?
Она ушла, чтобы купить конфет.
А это Шарик, только он не лает.
Ты знаешь, у нас кушать, почти нет.
- Я написала Дедушке Морозу.
Ты отнеси, пожалуйста, письмо.
Скажи, а ёлка это не берёза?
И новый год придёт ведь, всё равно?
- Я никогда не ела апельсины.
А папа мой, он тоже воевал.
Наш дом разбит, в него попала мина.
Остался только этот вот подвал.
Её глазёнки разрывали душу.
И даже слово я не мог сказать.
А на листочке белом, чуть помятом.
Одной строкой, НЕ НАДО УБИВАТЬ!
Осколки стёкол под ногой хрустят.
С рассветом, мы из боя возвратились.
Зашёл в подвал, свеча и детский взгляд.
А на губах, несмелая улыбка.
Ручонки держат жёлтого щенка.
- Ну, как дела, что испугалась рыбка?
- Нет, мне не страшно, может быть слегка.
- Ты дядя, мою мамку там не видел?
Она ушла, чтобы купить конфет.
А это Шарик, только он не лает.
Ты знаешь, у нас кушать, почти нет.
- Я написала Дедушке Морозу.
Ты отнеси, пожалуйста, письмо.
Скажи, а ёлка это не берёза?
И новый год придёт ведь, всё равно?
- Я никогда не ела апельсины.
А папа мой, он тоже воевал.
Наш дом разбит, в него попала мина.
Остался только этот вот подвал.
Её глазёнки разрывали душу.
И даже слово я не мог сказать.
А на листочке белом, чуть помятом.
Одной строкой, НЕ НАДО УБИВАТЬ!