Могилка на излучине Днепра
Вспорхнули птицы в полуденное небо,
Холодное, затянутое пепельную мглой,
И голос женский заскулил тоскливо,
Встревоженный, измученный бедой.
Рыдала женщина над свежею могилой,
Прильнув лицом к весенней, перекопанной земле,
А с фотографии жизнелюбиво, смотрел сынок,
Сраженный шальной пулей в феврале.
Курчавый, статный, с красивыми глазами,
Смотрел как плачет на могиле мать,
И робко, тонкими из под усов губами,
Просил, молил ее, не горевать.
Но не могла она остановиться,
Померк ведь для нее теперь весь белый свет,
И тем, которым, она могла гордиться,
На свете этом, рядом с нею больше нет.
И подняв к небу, серому и злому,
Свое испачканное глиною лицо,
У Бога она искренне просила,
В раю дать место для него.
И кружат вороны крикливо,
Над кладбищем у излучины Днепра,
Собака где-то воет сиротливо,
Беде той женщине сочувствуя, скорбя.
Неважно теперь ей за кем победа,
Покинул этот мир любимый царь,
В глазах пустых блестит дилемма,
Еще чуток пожить иль умирать.
Казалось бы в разумном новом мире,
Нет места смерти и войне.
Но, как и прежде народ ведут к пучине,
Взамен, чтоб кто-то удержался на коне.
Давно я понял, что не сбыться
Тому, что будет мир на всей земле,
Всегда сподоблен кто-то уродиться,
Чтоб утопить народ земли в большой войне!
